Старое поместье Батлера (СИ)

– Вот видишь, значит, не очень любил родную дочь. По сути, Джон чужой для меня человек.

Мэделин промолчала, полностью со мной соглашаясь.

– У меня остались знакомые и живут они недалече от Бирмингема, а их дети занимают неплохие позиции в королевской гвардии, – через несколько минут тишины, заговорил Пол. – Могу отписать и попросить приглядеть за графом, а если его вызволят из каменоломен, то послать весточку нам.

– Было бы просто замечательно! – благодарно выдохнула матушка. – Заранее знать, что к нам направляется Джон всяко лучше, чем находиться в неизвестности и бояться собственной тени.

– Я не дам вас в обиду, – спокойно, уверенно заметил Райд.

– Завтра с утра хочу съездить в деревню, посмотреть на людей, познакомиться, – сменила тему я, поделившись своими мыслями.

– Давно пора, а то вы с леди Мэделин неуловимые, как весенний ветерок, – в глазах старика плясали задорные искорки, – ни дня покоя.

– Он нам только снится, – не стала спорить я.

После ужина следом за мамой я направилась было к лестнице, ведущей на второй этаж, но дядюшка Пол, придержав меня за рукав, негромко сказал:

– Мисс Грейси, не переживайте, если надо будет, графа Лероя устранят, после чего незваного гостя, никто и никогда не сыщет. Сделают всё ещё на подступах к Алону.

Его слова похолодили сердце.

– Вы же понимаете, что подобного приказа я ни за что не отдам, – глядя в зелёные глаза старика, сказала я.

– И не нужно, – понимающе кивнул Пол Райд, – я в своей жизни повидал столько грязи, совершал не самые благородные поступки во имя Империи и родных, которых, увы, всё же не сберёг, так что и приказа не надо, – вздохнул он мигом постарев ещё на десяток лет, и, пожелав мне спокойной ночи, пошёл в свою спальню.

Я поглядела вслед его высокой, худощавой фигуре и покачала головой: а ведь Пол Райд воевал и видел такое, о чём лучше и не знать.

Мы всё так же спали с мамой в комнате дедушки. Надо бы потихоньку закупать мебель, вот только вопрос с деньгами всё ещё был достаточно острым.

– Милая, – негромко заговорила Мэделин, стоило мне переодеться и лечь рядом с ней, – ты помнишь своё обещание?

– Какое? – устало вздохнула я, прикрывая тяжёлые веки – день выдался невероятно суматошным.

– Не рисковать. По глазам вижу, задумала стать жокеем на скачках? Я категорически против! И даже не пытайся меня переубедить! Одно дело тренировать лошадей, другое быть в толпе озверевших погонщиков! Я была на ипподроме, видела, как жокеи, не стесняясь, бьют друг друга хлыстами, чтобы дезориентировать и вышибить противника из седла, и неважно, что человек может переломать себе шею!

Я слушала маму, затаив дыхание: ничего себе порядки! Видать, тут ещё нет тех жёстких правил, что существуют в моём мире, точнее, в том времени, в котором мне повезло родиться.

– Хорошо, – не стала спорить, – мы найдём наездника. Надеюсь, граф Дин сможет предложить подходящего кандидата. Зевсу пора начинать тренировки с жокеем.

– А Ролану ты не рассматриваешь?

– Нет, – чутьё подсказывало, что кобыла сильно уступает жеребцу. И интуиция не подвела…

– Доброе утро, Моника! – поздоровалась я с работницей новой конюшни.

Проснулась я гораздо раньше обычного. Ночь всё ещё властвовала над миром, звёзды загадочно мерцали, глядя на меня свысока. Тихо шелестела листва. Чувствовались скорые перемены – осень подступала к порогу, её дыхание прохладными порывами обдувало моё лицо.

Не став тревожить сон дядюшки Райда, пошла пешочком в сторону конюшен.

Было ли мне страшно идти в темени куда-то вглубь поместья, чтобы в седле встретить рассвет? Нет, я наслаждалась тишиной и покоем.

Железные врата запирались с наступлением вечера, неподалёку от них был построен домик, где жили Моника и Жилберт, мужчина ночью приглядывал за тем, чтобы хозяев никто не побеспокоил. И я знала, что у него было в наличии целых два терцероля. И мне очень нравился закон: хозяин земель, если видел угрозу своей жизни, мог пристрелить или насадить на шпагу незваного гостя, и только потом задавать вопросы. И ничего ему за то не будет. В своих владениях землевладелец – царь и бог.

Мысли с одного перескочили на другое: мама уже подготовила несколько полотен для работы, нарисовала угольком меня и портрет дядюшки Эдварда по памяти. Осталось только вышить бисером, которого пока в природе не существовало. Но я была уверена, что Ройс Рейвенскрофт согласится: мужчина выглядел и вёл себя далеко не как дурак, а больше как опытный бизнесмен.

Необыкновенно красивые кружевные облака серебристо-синего цвета, настолько тонкие, что сквозь них были видны звёзды, плыли в такт моим шагам в сторону сердца старого поместья, где мы с мамой нашли свой дом. С каждым моим шагом горизонт светлел, предрассветная дымка становилась всё плотнее, окрашивая небеса в нежно алые тона с переходом в оранжевый вперемешку с лиловым. В высокой траве по бокам от тропы засверкали прозрачные капельки воды, росинки, как бриллианты, переливались всеми цветами радуги, будоража воображение.