Старшая Эдда. Песни о богах в пересказе Ильи Бояшова

— Бывает, что вреден достаток рассудку, бывает, что нет. Иной от природы богач, иной — бедняк: в том никто из них неповинен. Случалось и так: сыны богатея делались бедняками, ибо может богатство исчезнуть, как дым, оно друг неверный. Вот что вырезал я в рунах своих: день хвали, когда свечереет. Жён хвали, когда они на погребальном костре. Меч — после того как закончена битва. Дев — после свадебной ночи. Лёд — если выдержал он коня. Пиво — когда оно плещется у тебя в животе. Лес надо валить на ветру и следует ждать погоды для выхода в море. С девицей лучше вести беседу во тьме, ибо днём всё тебе будет открыто. У ладьи — быстрый бег, у щита — защита, у меча — разящий удар, а дева славна поцелуем. Пиво пей у очага, по льду — скользи. Конь лучше тощий, чем тучный. Если купишь меч заржавелый, тому не печалься. Корми коня у себя, а пса отпускай к чужим — пусть они его кормят. Не доверяй ни деве, хоть речи её сладкозвучны, ни разговорам жены — сердца их слеплены на гончарном круге, в груди их — коварство. Также не верь тетиве непрочного лука, огню, волку голодному, каркающей вороне, хрюкающей свинье, дереву с гнилыми корнями, валу морскому, закипающему котлу, выпущенной стреле, хрупкому льду, змеям ползущим, мечу, что имеет изъян, добродушной морде медведя, сыну конунга, овцам больным, рабу своевольному, лести колдуньи, побеждённому недругу, ранним всходам, убийце брата, уму сына, дому пылающему, слишком резвому жеребцу и хромому коню.

Затем обвёл Высокий взглядом эйнхериев и богов и поведал им о любви:

— А теперь о любви расскажу. Женщин любить — всё равно что скакать по льду на неподкованном жеребце, или по бурным волнам править ладьёй, у которой сломалось кормило, или хромому гнаться в глубоком снегу за оленем. Впрочем, мы, мужья, тоже лживы. Распустив языки, краснобайством своим уломаем любую. Стало быть, так: красноречием славьтесь, подарки готовьте — и все жёны ваши. Главное — не забывайте нахваливать их красоту. И не осуждайте никого за любовь — даже умный бывает ею опутан и начинает из-за смазливой девицы дружить с безрассудством. Одной лишь душе вашей ведомо, что зародилось в сердце у вас. Что же меня касается, не знаю худшей болезни, чем томление духа, ибо изведал и я любовные муки, возжелав дочь великана Биллинга. Власть над миром не так была мне важна, как светлоокая эта девица! От страсти смутился мой разум, распалённый надеждой. Ждал её, таясь в тростнике, но стража встала у меня на пути. Горящие факелы всё вокруг освещали. Дорогу мне преградили ограды из брёвен. Пришлось до утра таиться. Когда же к утру все уснули, явился я к ней. И что же? К ложу любимой привязана сука, а деву саму так и не смог я найти. Что тут поделать! Девы полны коварства — изведал я унижение, тщетно пытаясь склонить к любви ту, что так надо мной посмеялась. Правда, вернувшись назад от старого ётуна, я духом не пал и вскоре добился удачи в палатах Суттунга. Дочь его, Гуннлёд, меня угостила мёдом. Недобро я отплатил ей за ласку — обманом забрал напиток и, обернувшись орлом, улетел.

Сидел между богами и воинами некий Лоддфафнир — к нему обратился Один: