Старшая Эдда. Песни о богах в пересказе Ильи Бояшова

Высокий, время от времени навещавший мир людей, ётунов и инеистых великанов, любил принимать обличие старика или одинокого странника и не чурался одежды нищего: простая войлочная шляпа Одноглазого тенью своих полей часто скрывала его проницательный взгляд. Так было и в этот раз: одевшись как можно проще, оседлал Один Слейпнира и вот что сказал жене своей Фригг:

— Говорят, великан Вафтруднир может со мной потягаться в мудрости и красноречии. Кроме того, утверждают, он искусный спорщик и любого переговорит. Не чужд он также и прорицанию. Решил я его навестить…

Фригг, поняв, для каких дел собрался Высокий, рассудила:

— Что касается бесед и споров, Вафтруднир слывёт сильнейшим из ётунов. На твоём месте, Отец Ратей, я осталась бы дома. Вдруг одержит он верх? Ведь в подобных состязаниях проигравший расстаётся с жизнью.

Высокий, засмеявшись, ответил:

— Я много странствовал и многое видел. Приходилось мне нелегко, но я никогда не терялся. Влечёт меня желание наконец-то встретиться с этим ётуном лицом к лицу на поле, которое, пожалуй, не уступает бранному в разного рода опасностях, и побороться с ним на равных за славу лучшего.

Фригг, понимая, что мужа ей не уговорить, ответила:

— Что же, тогда поезжай и пусть дорога твоя будет доброй в оба конца.

С тем Знающий Будущее и отправился в путь.

В скалистых горах стоял чертог ётуна Вафтруднира. Был тот чертог огромен: столбы, подпиравшие крышу палат, уходили к небесам, а в самих палатах мог бы затеряться и иной великан. Со всех сторон окружали чертог водопады, и шум от них был велик. Но Высокий не растерялся. Одним махом Слейпнир перемахнул через струи воды, подняв своего хозяина к крыльцу, ступеней которого хватало на то, чтобы утомить в подъёме и самого Тора. Вновь тронул поводья невозмутимый Один, и восьминогий конь в один прыжок оказался возле дверей чертога. Там его Всеотец и оставил, поглубже надвинув свою шляпу на лицо.

Ётун восседал на троне. Ступни великана были такими большими, что могли раздавить человека, словно букашку, даже не заметив его, волосы струились по плечам, подобно реке, в бороде бесследно мог бы исчезнуть целый табун коней, голова же мудреца была от пола на расстоянии трёх конских переходов. От дыхания Вафтруднира поднимался ветер, но не смутился Один и сказал хозяину следующее:

— Привет тебе, Вафтруднир! Захотел поглядеть на тебя, и вот я здесь. Любопытно оценить мне твои познания — всё ли ты знаешь о мире.

Дерзкая речь пришельца вывела Вафтруднира из раздумья. Нагнувшись и хорошенько рассмотрев нежданного гостя, ётун спросил:

— Кто это проник в мой дом и слова в меня мечет, словно камни из пращи? Что ж! Коль гость явился, то чертог мой покинет он лишь тогда, когда победит меня в споре.

Всеотец, не смутившись, ответил:

— Гагнрадом я называюсь, тем, кто правит победой. Путь немало меня утомил — жду теперь приглашения. Прими меня, ётун.

Великан засмеялся, и гром его смеха прокатился по всем окрестным горам. Затем, решив быть приветливым с наглецом, посмевшим бросить ему вызов, ётун великодушно сказал:

— Что же, будь гостем в моей палате, присаживайся, и начнем. Посмотрим, кто сильнее в знании мира — старый турс или некто Гагнрад.

Однако Высокий сесть отказался. Более того, встал Отец Ратей напротив трона, на котором громоздился, словно поднимающаяся в небо скала, мудрец, и приготовился к поединку. Ётун же, не откладывая дела в долгий ящик, вот что спросил:

— Скажи мне, Гагнрад, коли хочешь спорить со мною стоя, как имя коню, который приносит нам утро?

Кому, если не Одину, было знать, как зовут того коня. Вот почему не задумался даже над вопросом Высокий и так ответил ётуну:

— Конь волшебный, день приносящий, зовётся Скинфакси — Грива Сияющая! Скинфакси — конь Дня, и он слывёт лучшим конём у героев.

Спросил тогда Вафтруднир:

— Скажи мне, Гагнрад, а как называется конь, ночь несущий?

Не составило труда Одину ответить.

— Конь, несущий нам ночь, зовётся Хримфакси — Инеистая Грива. Принося сумрак с собою, роняет он пену с удил, и пена его на рассвете росою становится.

Кивнул на это великан Вафтруднир и поинтересовался у Одина:

— Скажи, Гагнрад, мне, коли стоя желаешь со мною состязаться, как зовётся река, по которой проходит граница между страной ётунов и Асгардом?

Знал Высокий ответ и на этот вопрос:

— Ивинг название той реки. Она быстра и прозрачна, воды её никогда не застынут и не покроются льдами.

Здесь Вафтруднир задумался. Закрыл глаза хозяин чертога и, казалось, заснул — лишь разносилось эхом по всем палатам редкое и тяжёлое его дыхание. Но великан не спал. Подобно Вёльве-колдунье, Вафтруднир был прорицателем. Не сомневаясь, что пришелец не ответит на следующий его вопрос, ётун спросил:

— Скажи, Гагнрад, как зовётся то поле, на котором сойдутся в грядущей битве асы и змей мировой? Как имя равнины, где встретится Сурт с богами?

Но не зря ездил Один к ведьме в страну Хель, не зря отдал он колдунье в дар ожерелья и кольца.

— Вигрид — вот та равнина. Огромна она — по сто переходов в каждую сторону!

Сказал тогда Вафтруднир: