Старшая сестра его величества. Власть

— Отец, мне рассказывал... но он не говорил, что моя мама... этим ядом, — я запнулась и прошептала еле слышно, — что ее отравили...

— Он слишком любил вас, ваша светлость... И слишком боялся за вас и за сына... Очень жаль, что его высочество Фиодор не пережил заговора. — Герцог вздохнул. — Его величество Эдоард был отличным правителем.

Я тряхнула головой, прогоняя мысли о смерти моей мамы и предательстве Великой матери. Об этом я подумаю потом. Раз уж герцог Юрдис сам завел разговор о престолонаследии, то было бы глупо пропустить такую щедрую подачу.

— Если вы помните, у моего отца есть и другой наследник, — я взглянула в глаза герцога, — меня готовили к этой роли с рождения. В моих жилах течет кровь истинных королей Грилории. И будьте уверены, я справлюсь с управлением страной ничуть не хуже моего отца. И гораздо лучше Грегорика.

Герцог Юрдис немного помолчал, внимательно глядя на меня, от чего мое сердце тревожно екнуло, а потом ответил:

— Это невозможно, ваша светлость... Вы никогда не станете королевой. Даже если вам удастся убрать Грегорика, я сам лично буду настаивать, чтобы на трон сел его ребенок, пусть даже рожденный до коронации.

— Потому что я женщина? — нахмурилась я.

— Нет, — покачал головой герцог Юрдис. — Потому что вы не родная дочь его королевского величества Эдоарда Семнадцатого. Ваша мать уже носила вас под сердцем, когда стала королевой... Если вы сядете на трон, значит королевская династия потеряет родство с Древним Богом Грилором. А пока у нас еще есть надежда, что дар Древних Богов вернется...

Глава 45

Удар под дых не был бы таким болезненным, как слова произнесенные герцогом Юрдисом. Я застыла, хватая ртом воздух, который никак не проходил через сжатое спазмами горло.

— Нет! — выдохнула я остатки воздуха, — этого не может быть!

Герцог Юрдис сочувственно вздохнул.

— Увы, — развел он руками. — Когда во время покушения погибла первая семья вашего отца, а сам он долгое время лежал при смерти, было принято решение, что короля нужно срочно женить еще раз. Именно мне было поручено это деликатное дело. И его величество приказал мне найти среди Ургородских матерей девушку, которая может стать королевой. Однако, когда мы остались наедине, он велел мне позаботиться о том, чтобы девица, вопреки обычаям, была не совсем девицей, а молодой беременной женщиной. Он готов был признать ее ребенка своим, чтобы оставить младенца править королевством. А я должен был исполнять обязанности регента при маленьком принце или принцессе.

Я наконец-то смогла вдохнуть, громко, со всхлипом. И с удивлением поняла, что по щекам катятся слезы. Этого не могло быть! Его величество Эдоард не мог не быть моим отцом! Я не могла не быть его дочерью! Но я знала, герцог Юрдис не врет. Чувствовала, что он говорит правду. Горькую, жгучую, но правду.

А он продолжал рассказ:

— Именно тогда одна моя знакомая посоветовала мне обратить внимания на одну из самых младших дочерей Великой матери — Анни, хотя сама Великая Мать предлагала мне в качестве невесты короля совсем другую свою дочь. Все же Анни была слишком юной для его величества, и даже погибший наследный принц был старше этой девочки. Однако моя знакомая сказала, что у юной матери есть маленький секрет... тот самый, который и сыграл решающую роль в выборе новой королевы.

У меня закружилась голова. Земля ушла из-под ног, и ощутила себя повисшей в воздухе и потерявшей ориентацию. Узкая, острая, как клинок, мысль больно билась в висок. Я почти сразу догадалась о том, кем была эта знакомая... Я готова была поручиться всем, что у меня есть: к тому, чтобы моя мама стала королевой, приложила свою маленькую ручку баронесса Шерши. Как разбухший труп, всплыли на поверхность воды памяти ее слова о том, что другие тоже думают, что она работает на них. Меня замутило от поднявшейся вони. Семейные тайны иногда смердят хуже падали.

Захотелось расцарапать противную рожу «глупышки Ирлы». Причинить ей такую же боль, которую я сейчас ощутила по ее вине... Я готова была вскочить и выбежать из кабинета, чтобы добраться до этой мерзавки. Но вместо этого, разлепила спекшиеся губы, слизнула с них соль собственных слез и прошептала хрипло:

— Моя отец... — запнулась, вдруг подумав, а имею ли я теперь право называть его так? Исправилась. — Его величество Эдоард, так сильно не хотел, чтобы Гергорик сел на трон, что готов был признать чужого ребенка своим. Так почему вы сейчас не хотите исполнить его волю?

Герцог Юрдис снова вздохнул с сочувствием. Хотя сейчас мне показалось, что оно не настоящее, что все это притворство. Всю мою жизнь...