Старт. История успеха SpaceX. Илон Маск и команда

Базза отчаянно соображал, обсуждая проблему с находящимися в Калифорнии Мюллером и Маском, а также с Холлманом, который был рядом. Вместе они потратили годы на разработку и тестирование двигателя Merlin, поэтому знали его вдоль и поперек. Датчик давления в камере показал значение, которое было лишь на 0,5 % ниже предельно допустимого. Как они поняли, это было связано с тем, что из-за неудачной попытки пуска керосин оказался чуть холоднее обычного. SpaceX хранила горючее на Омелеке в изолированных резервуарах при температуре 26 °С. Накануне после заправки керосин немного остыл внутри первой ступени. Из-за неудачной попытки пуска его слили обратно в изолированные резервуары. Однако за прошедшее с тех пор время горючее не успело нагреться до ожидаемой температуры. Поэтому, когда команда на следующий день снова заправила ракету, керосин был слишком холодным.

Базза и его коллеги знали, что им нужно немного подогреть горючее, температура которого, согласно показанию датчика, составляла 17 °С. Базза попросил Холлмана подсчитать, на сколько градусов необходимо повысить его температуру, чтобы избежать повторного автоматического прерывания пуска. Холлман сказал, что достаточно будет довести ее до 20 °С.

Всего три градуса. Базза решил, что если слить половину горючего из ракеты и произвести ее повторную заправку, то его температура внутри ракеты достигнет 22 °С. Можно было ожидать, что за час, необходимый для повторного обратного отсчета, керосин остынет примерно на два градуса. Значение было пограничным, однако слив большего количества горючего мог занять слишком много времени, учитывая грозовые облака, собирающиеся на горизонте. Базза поделился своим планом с Мюллером и Маском, находящимися в Эль-Сегундо, и получил добро на его реализацию.

В 13:10 вторая ракета Falcon 1 на острове Омелек готовилась к старту в третий раз. После успешной проверки давления в камере сгорания она оторвалась от земли. На этот раз пламя вырывалось из двигателя только там, где следовало.

Находившийся в центре управления Холлман даже не посмотрел на экран, передающий видео с наземных камер. Его усталый взгляд был прикован к монитору, на котором высвечивались данные, получаемые от двигательной установки. Какими бы захватывающими ни были кадры с взмывающей ввысь ракетой, камера не могла поведать всю ее историю. Данные же, как правило, не обманывали. Во время первого полета Холлман видел, как давление в камере двигателя Merlin упало до нуля. Он раньше остальных понял, что ракете Falcon 1 суждено вернуться на землю. Однако на этот раз потоки данных рассказывали совершенно другую историю. Датчики в камере сгорания говорили о том, что давление находится в норме. Значения температур не выходили за допустимые пределы. Давление в топливных баках было оптимальным. На этот раз ракета Falcon 1 уверенно поднималась в небо. Спустя пару минут произошло отделение первой ступени, а вторая продолжила набор высоты. Двигатель Merlin отработал как часы. Холлман чувствовал себя превосходно. Если первый полет закончился горьким разочарованием, то второй обещал оставить после себя гораздо более радостные воспоминания.

Находящаяся в нескольких километрах от острова Ли наблюдала за происходящим с нарастающим чувством восторга. Вскоре ракета Falcon 1 пересекла условную границу космоса на высоте 100 километров. Головной обтекатель, который Ли помогла спроектировать, построить и испытать, отделился точно по графику, устремившись вслед за первой ступенью в плотные слои атмосферы. Наблюдая за видеотрансляцией с бортовых камер ракеты, Ли поняла, что сумела взглянуть на Землю с помощью аппарата, в создании которого приняла участие. Внезапно она снова ощутила себя шестилетней девочкой, сидящей в темном кинотеатре. «Вид Земли из космоса пробудил мои детские воспоминания, и это было здорово», – говорит Ли.

Все действительно было здорово… в течение еще некоторого времени. Через несколько минут после отделения первой ступени Ли заметила, что вторая ступень Falcon 1 начала сбиваться с курса и медленно вращаться. Когда вращение ускорилось примерно до шестидесяти оборотов в минуту, ее двигатель Kestrel загорелся. Ракета достигла космоса, но не смогла выйти на стабильную околоземную орбиту. Вторая ступень рухнула в океан в сотнях километров к востоку от Кваджа, неподалеку от практически полностью покрытого водой рифа Кингмен. Позднее сотрудники SpaceX немного посмеялись над злой иронией случая, когда поняли, что «Кингмен» – это английская версия фамилии Кёнигсманн.