Стартап

— Потом мы стали торговаться. У этого типа железная хватка! Мы сошлись на сумме, я потребовал чек. Железяка, пыхтя, сбегал в машину, выписал мне его и спросил, когда он сможет забрать уже свой металлолом. Я ответил, что привезу его завтра на нашем грузовике, мол, ты же видел, какие тут сложности с пропусками. Он поморщился, но я его обрадовал, что доставка — за наш счёт. Жестянщик уехал очень довольный. Кстати, вот этот чек.

— Да пёс с ним, этим чеком! Рассказывай дальше!

— И вот тут мне пришлось поработать. Для начала распихал все заклеенные коробки в установку, еле влезли. Потом собирал привезённые коробки и набивал их всем, что попадалось под руку, кладя для веса всякие железяки, обмотав их халатами сотрудников, чтобы не громыхали. Заклеивал коробки оставленным рабочими скотчем. Я был весь в мыле, но успел до приезда вызванного мной грузовика с краном.

Рассказчик уже значительно осторожней отпил из поставленной перед ним дымящейся кружки и продолжил.

— Дальше — дело техники. Я состряпал накладную, сгонял к МакКормику, подписал разрешение на вывоз, вернулся на базу, выпустил грузовик… Всё.

— А охранники?

— Они даже не осматривали установку — они рылись в кабине и обыскивали шофёра.

— Вот уроды!

— На наше счастье — да.

Оба засмеялись.

— Что будем делать с жестянщиком? Надо вернуть чек.

— Ни в коем случае! По пути в аэропорт ты зайдёшь в банк и переведёшь эти деньги на свой счёт. Если мы вернём чек, то возникнут ненужные вопросы. Тебе это надо?

— Но железяка будет требовать свои деньги!

— Не будет. Я заехал к нему на следующий день, извинился, и вернул ему двойную сумму в чеке. Наличными.

— Он же проболтается!

— Ни за что. Он понимает, что налоговая возьмёт его за задницу из-за этих наличных. К тому же, он не только трусливый, но ещё и жадный.

— А оборудование? Они же вскроют коробки и поднимут тревогу!

— До следующей ревизии — не вскроют. Коробки уже на складе где-то в Вайоминге, кому там что надо?

— А установка, Сэм, где установка?

— На зафрахтованном грузовом судне. Через… (Лазар посмотрел на часы) два часа она поплывёт в Испанию. Там, как раз, снимают карантин, на Ибице срочно потребовалась новая световая установка. Надо — будет.

— Как тебе это удалось?

— Ты же знаешь, что в молодости я служил в береговой охране, связи остались, и не только среди сослуживцев!

Лазар хитро улыбнулся и подмигнул.

— В море её перегрузят, и через несколько дней она прибудет в Санкт-Петербург, откуда поедет к месту назначения.

— А судно с грузом? Когда обнаружат, что её нет на борту?

— Судно утонет. Завтра. Трещина. Старость, знаешь ли, усталость металла… Не волнуйся, моряки спасутся, там на каждого по два надувных плота. Плюс тройная оплата. Всё будет как надо.

— Сэм! Но это же стоит сумасшедших денег! С ужасом думаю, сколько я тебе должен.

— Отнюдь, Питер, всё не так дорого. Кстати, о деньгах: я полагаю, что нам надо пересмотреть наш контракт.

Горелик встал, прошёлся по комнате, заложа руки за спину, развернулся к компаньону и сказал:

— Всё-таки, я оказался прав! Ты — истинный американец, и ничего бесплатно не сделаешь. Сколько ты хочешь?

— Половину.

— Половину от доходов или половину от прибыли?

— От прибыли, разумеется! И расходы — пополам.

— Контракт больше не будет пересматриваться?

— Нет.

— Я не буду торговаться. Ты и так всё сделал сам.

Лазар встал и пожал протянутую руку.

— Скажи, Сэм, а если бы я отказался?

— Корабль утонул бы вместе с установкой. Без тебя и твоей головы она на самом деле — металлолом.

— Но ты бы ничего не заработал!

— Раз в жизни можно поставить всё на одну лошадь.

Горелик задумался, Лазар внимательно смотрел на него.

— Когда я должен возместить половину расходов?

— Когда установка начнёт приносить прибыль. Расходов будет ещё много, настанет и твоя очередь тратиться. Но сейчас ты можешь возместить мне расходы на твои билеты первого класса по маршруту Нью-Йорк-Мадрид.

— Почему Мадрид? Мы же летим в…

— Потому, что установка плывёт в Испанию, и ты будешь её там встречать. Ты сможешь изобразить отчаянье от того, что твоё имущество утонуло незастрахованным?

Горелик хмыкнул.

— Дальше ты с горя напьёшься…

— Сэм! Я больше не пью!

— …дальше ты с горя напьёшься, и полетишь в Амстердам, развеяться, тут уж, прости, эконом-классом. Там ты погуляешь пару дней, и отправишься в Хельсинки. Купишь тур в Санкт-Петербург, на матч чемпионата Европы по соккеру, я буду ждать тебя уже там.

— Прямо по-шпионски, как-то.

— Питер! Тебя, как носителя гостайны, ни в Россию, ни в Белоруссию напрямую просто не выпустят. А так — проскочишь.

Горелик вздохнул. Немного помолчав, спросил:

— Как ты думаешь, рекламодатели за эти три года про нас не забыли?

— Помнят, и очень хорошо помнят! У них сейчас жуткий кризис: американские обувщики, шведские одёжники, да много кто ещё, они же под китайскими запретами, им нужна реклама, как воздух, необычная реклама, сногсшибательная! Они аж подпрыгнули, когда я им позвонил и напомнил о нашем стартапе. По дороге в аэропорт я тебе вкратце расскажу. А ты, как бывший банковский работник, подумай, как нам легально получить от них деньги. Остров Мэн?