Стартап

— Да, Пит. На нём летел я. У покойника других вариантов незаметно попасть в Минск нет. Греция сняла ограничения по пандемии, и другого маршрута для меня просто не было. Греки — ментально расслабленные, контроль за перелётами внутри ЕС осуществляют опустя рукава…

— Спустя рукава, господин Лазар, — поправил Зиновьев.

— Сорри, да, спустя рукава. В Вильнюсе всё значительно строже — можно было попасться. Поэтому — Минск, вот такой экстремальный способ прибытия. Я спокойно сошёл с трапа, в зале досмотра отдал документы их истинному владельцу, он улетел вместо меня — всё. А что до двух диссидентов…

— Что касается двух отщепенцев, — снова вклинился в разговор Зиновьев, — так это даже и не планировалось: Батьку крупно подставили местные коллеги. До момента посадки про них ничего не было известно, а тут они буквально свалились с неба. Вот, и решили совместить приятное с полезным.

— Без ведома Президента? — Горелик снова округлил глаза.

— Да.

— Разве такое возможно?

— Когда у тебя горит земля под ногами — вполне себе возможно.

— Не понимаю.

— Попытаюсь объяснить попроще: сначала местные комитетчики очень грубо сработали на выборах, 80 с лишним процентов — явный перебор, так только за Туркменбаши голосуют. Потом они прохлопали недовольства небольших масс, тут ещё предстоит разбор, за чьи деньги такой банкет. Вот, и решили «поработать»: кто выслужиться, а кто и поднасрать вождю.

— Зачем? Им разве плохо?

— Конечно, плохо! За недогляд рано или поздно придётся отвечать, а тут появилась возможность скинуть Батьку, и посадить своего. Или из оппозиции, на кого папка в оперчасти потолще. Можно было выправить ситуацию, и сразу отпустить тех двоих, но Батькина гордость вперёд него родилась. Сейчас они так дуют ему в уши, что в Кремле свист слышен. Но это ещё цветочки: ягодки пойдут такие, что дозорным по периметру АЭС будет не до сна: вчера в Минск прилетели два самолёта из Багдада, 423 загорелых беженца. И прилетят ещё, очень-очень много.

— Откуда Вы всё это знаете? — Горелик настороженно смотрел на Евгения.

— Ежедневные сводки читаю. Пётр Борисович, не волнуйтесь, для нас ничего не поменяется, мы всё успели до закрытия границ. А финансовые лазейки найдутся всегда. Насколько я знаю, господин Лазар большой специалист по этим вопросам.

Сэм никак не отреагировал на комплимент, продолжая смотреть на Горелика.

Питер помолчал, переваривая услышанное.

— То есть, Вы хотите сказать, что нам ничто и никто не помешает? Вы в этом стопроцентно уверены?

— Абсолютно. Давайте следующие вопросы.

— Да, собственно, почти все ответы я получил. Теперь понятно, что творит Батька, и как Сэм оказался в Москве. Остался один вопрос: где раздобудем недостающие аппаратуру и механизмы?

— Это — уже не ко мне, это — вон туда. — Зиновьев указал рукой на ближний ангар. — Ну что, пойдём?

— Нет. — остановил его Лазар. — Вопросы появились у меня. Два.

— У Вас?! — теперь уже Евгений вытаращил глаза. — Ну, задавайте…

— Первый. Сколько было процентов на самом деле?

— Где?

— На выборах Батьки.

— А. 59.

— Второй: объясните мне значение слов «сбрендил», «отщепенцы» и «поднасрать»!

13

Ведомые куратором вереницей подошли к неприметной двери ангара. Евгений пресёк попытку торопившегося Горелика первым дёрнуть за ручку и войти внутрь, достал из конверта две пластиковые карточки.

— Это Вам, Пётр Борисович, — с торжественным видом сообщил Зиновьев, — а это — Вам, господин Лазар.

Питер внимательно изучал карту: «Горелик Пётр Борисович», фото (его, Питера, фото), дата выдачи и три цифры в правом нижнем углу. Серый пластик, никаких чипов и магнитных полос. Горелик с сомнением поизгибал карту, затем посмотрел её «на просвет», как купюру.

— Ты ещё на зуб попробуй, — хохотнул Лазар.

Питер глянул на такую же серую карту Сэма, но тот быстро спрятал пластик в карман.

Тем временем Евгений поднёс свою карточку к считывателю, замок щёлкнул неприятным электрическим звуком, дверь отделилась от магнитного замка. Куратор потянул её на себя и, придерживая, рукой пригласил компаньонов пройти.

За дверью оказалась «проходная» с турникетами. Евгений приложил карту к очередному считывателю, загорелся призывный зелёный огонёк, и створки открылись. Ведущий прошёл через турникет. Его примеру последовали компаньоны, впрочем, каждый через своего «стража».

— Как в метро. — Горелик смотрел по сторонам. — Не хватает только тётки в красной пилотке. Впрочем, это же секретный объект! Где суровый часовой с автоматом?

— Зачем он нужен? — ответил Евгений. — Наша система распознавания лиц очень даже хорошо работает. Высоколобые очкастые программисты, будь они неладны, напридумывали такого, что мы скоро будем экспортировать «это» в полмира.

— Тогда зачем карточки?

— Во-первых, для самодисциплины. Во-вторых, для страховки: вдруг, электричество отрубится? Тогда у каждого турникета будет проверяющий.

— Отрубится? — удивлённо спросил Сэм. — Здесь? Около нуклеар плэнт?

— Всякое бывает.

— Скажите, Евгений, — снова заговорил Горелик, — тогда почему они такие…

— Какие?

— Ну, невзрачные. Просто кусок переработанной нефти с фото. Где чип?