Старые друзья

Н и н а. А я люблю спать. Вообще из меня ничего не получится. Я иной раз с ужасом нахожу в себе черты Наташи Ростовой. Бедная моя Наташа! Увлекалась ты многим, а чем все кончилось?! Домашняя хозяйка!

П е т я. Какая Наташа?

Н и н а. Наташа Ростова.

П е т я. А-а-а…

Н и н а. Петя! Ты не читал «Войну и мир»?

П е т я (нетвердо). Читал.

Н и н а. Дай честное слово.

Молчание.

Читал или не читал?

П е т я. И читал и не читал.

Н и н а. Хитришь!

П е т я. У нас на всю библиотеку один экземпляр. Дают только на неделю. А он сколько там написал… Я и читал с пропусками. По-французски-то я вообще не понимаю. И про любовь пропускал. А про Кутузова и про Наполеона я все прочитал.

Н и н а (задумчиво). Это ужасно — быть похожей на Наташу Ростову!

П е т я (сочувственно). Чего хорошего!

Молчание.

Н и н а. Так и умрешь домашней хозяйкой!

П е т я. Но человеку никогда не поздно исправиться и начать жить сначала. Вот капитан Мересьев был в отчаянном положении…

Н и н а. Я читала. Без пропусков!

Входит  Г а л я, смущенная.

П е т я. Что ты?

Г а л я. Каша пригорела.

П е т я. Не реви! Как же ты с ребятами управляться будешь?! Не реви, горе ты мое луковое…

Н и н а. Пойдем кашу спасать!

Нина и Галя уходят.

Входят М о р о з о в, О р е ш к и н  и  Д е м е н т ь е в а.

О р е ш к и н. Гость на гость — хозяину радость!

Д е м е н т ь е в а. Петя! С семилеткой разделался? Какая же дальше дорога будет?

П е т я. Не знаю.

О р е ш к и н (резко). Дорог много, да все из Карамышева ведут. Подчеркиваю — из Карамышева! Как подрастут, так и разлетаются пташки вольные. Это мы с тобой на одном месте сидим, за родные места болеем.

Делает знак Пете. Петя и Орешкин уходят. Молчание.

М о р о з о в. Ты была в классе самая маленькая и самая тихая. Когда была дежурной по классу, никто тебя не слушался.

Д е м е н т ь е в а. Ты слушался.

М о р о з о в. А теперь — председатель колхоза! Неужели тебя слушаются?! Вот ты какая стала, Лиза.

Входит  О р е ш к и н  с крынкой молока и чашками.

О р е ш к и н. Была Лиза, а стала Лизавета Алексеевна. Холодненького! (Разливает молоко в чашки.)

Пьют молоко.

М о р о з о в. Вот и встретились школьные товарищи. (Орешкину.) А помнишь, как ты ее за косы дергал, до слез доводил?

О р е ш к и н. А ты все заступался. Не зря невестой дразнили. Бывало, его ищешь, ищешь в городки играть. А он с Лизой в степи гуляет. Дрались-то мы с ним не из-за снегирей, а из-за тебя. Это он о тебе всю жизнь памятку на левом виске носит.

Д е м е н т ь е в а. Нравился ты мне тогда, Сергей. Когда уехал, я так тосковала, так тосковала…

О р е ш к и н. Да ты его просто любила, мы и то замечали, сейчас уже можешь признаться…

Д е м е н т ь е в а. Этого я уже не помню…

Пауза.

О р е ш к и н. И как ты угодил — самая уборка. Но с другой стороны — самая веселая работа.

М о р о з о в. Как урожай?

О р е ш к и н. По нашим местам неплохой!

М о р о з о в. Что-то ты о нашей земле невысокого мнения.

О р е ш к и н. Я землю не хаю. Засухи — частые гостьи. Ты что молчишь, Лизавета?

Д е м е н т ь е в а. У тебя Воронько не был?

О р е ш к и н. Был! Уж очень много обследуют! Это что еще за птица?!

Д е м е н т ь е в а. От него покоя не жди. У тебя лесопосадки в порядке?

О р е ш к и н. Не пугай, мы народ пуганый. Мне сейчас не до лесопосадок, у меня сенокос.

Д е м е н т ь е в а. Ну, а все же пойдем посмотрим твои лесопосадки!

О р е ш к и н. Сейчас гостя бросим и побежим.

Д е м е н т ь е в а. Мы и его с собой прихватим. (Морозову.) Разве тебе не интересно?

М о р о з о в (вяло). Вообще-то интересно…

Д е м е н т ь е в а. А помните, как мы сажали тополя у пруда? За тридцать лет какие вымахали!

М о р о з о в. Я перед дочкой похвастался!

Д е м е н т ь е в а. И тополя растут, и дети растут. Я как-то чудно живу, своих лет не чувствую, будто я все еще молодая, песни петь и плясать хочется. (Пауза.) Пойдем, Сергей, посмотрим наши лесопосадки. А потом приедешь и сравнишь.

О р е ш к и н. Ну, теперь нам тридцать лет труднее ждать.

Д е м е н т ь е в а. А я стариться еще не собираюсь! Вот Мечников считал, что человек должен жить полтораста лет. Неужели наука не достигнет? Достигнет! Мы поэтому молодому лесу еще погуляем. Верно, Сергей?

О р е ш к и н. Опять тебя под облака занесло! Надо по земле ходить. Мы — люди реальные. Вообще, Лизавета, я тебе скажу: работник ты неплохой, но разбрасываешься. И сады у тебя, и лесопосадки, и прочее. И всегда ты спешишь — за все тебе хочется ухватиться! Я понимаю — хочется быть на виду! Ты не сердись, я тебе это говорю в порядке самокритики. (Морозову.) Не любим мы критику! А критику надо любить!

Молчание.

Д е м е н т ь е в а. Глеб Николаевич! Я к тебе по делу приехала.

О р е ш к и н. Опять насчет объединения колхозов?

Д е м е н т ь е в а. Ну как, вы еще не решили?