Старый английский барон

Тогда его враги устроили заговор{32} и, обсудив вместе, как дать выход своей ненависти, решили до отъезда во Францию относиться к Эдмунду с равнодушием и небрежением, а после тем или иным способом заставить всех усомниться в его доблести и, подтолкнув его на какой-нибудь безрассудно-опасный поступок, избавиться от юноши навсегда.

В те дни Англию постигла невосполнимая утрата — скончался великий герцог Бедфордский{33}. Ричард Плантагенет, герцог Йоркский, стал регентом Франции{34}, многие провинции которой восстали{35} и перешли на сторону дофина Карла{36}. Одно сражение следовало за другим, сдавались и брались города{37}, и молодому поколению обеих стран выпало множество случаев испытать свою доблесть и ратное искусство.

Молодые люди из дома барона Фиц-Оуэна были представлены регенту. Мастера Роберта посвятили в рыцари, а с ним и еще нескольких отпрысков знатных семейств, многократно отличившихся боевым духом и решимостью. Молодые люди, что ни день, участвовали в военных учениях, а нередко и в боевых действиях, и сумели показать себя с наилучшей стороны.

Враги Эдмунда использовали различные ухищрения, чтобы подвергнуть его опасности, но все их усилия оборачивались против них и служили лишь к его вящей чести. Ему довелось проявить мужество столько раз, что сам сэр Роберт стал оказывать ему знаки внимания, к безграничному неудовольствию своих родственников. Они продолжали строить козни против юноши, но всё было тщетно.

Далее многие места манускрипта стерты временем и повреждены сыростью. Сохранились лишь отдельные фразы, которых, впрочем, недостаточно, чтобы продолжить нить повествования. В них упоминаются сражения, в которых участвовали молодые люди, из текста также можно понять, что Эдмунд показал себя неустрашимым в бою, добрым, великодушным и скромным во дни перемирий и что он привлек всеобщее внимание и заслужил личную похвалу регента.

Последующие фрагменты остались почти не поврежденными, и их удалось переписать, за исключением нескольких первых страниц, которые утрачены. Тем не менее мы можем судить об их содержании по сохранившемуся тексту рукописи.

Заговорщики собрались в палатке сэра Роберта, и мистер Уэнлок держал речь:

— Друзья, вы видите, что все наши усилия поставить на место этого выскочку служат к его возвеличению, и его гордыня возносится все выше. Необходимо что-то предпринять, не то нашими стараниями слава о нем достигнет наших краев раньше нас, а мы станем фоном, на котором его достоинства будут казаться лишь заметнее. Чего бы я ни отдал тому, кто отомстил бы ему за нас.

— Остановись, кузен Уэнлок! — воскликнул сэр Роберт. — Хотя я считаю Эдмунда тщеславным и заносчивым и готов участвовать в любом предприятии, чтобы напомнить ему, кто он такой, и поставить его на место, — я никому не позволю использовать для этого столь низменные методы. Эдмунд храбр, и недостойно англичанина прибегать к бесчестным средствам ради мести. Если вы воспользуетесь одним из них, я первый предам виновного в руки правосудия, а услышу еще хоть слово о подобных намерениях — расскажу обо всем моему брату Уильяму, который сообщит Эдмунду о ваших гнусных замыслах.

Эти слова заставили участников заговора умолкнуть, а мистер Уэнлок поспешил заверить сэра Роберта, что имел в виду лишь обуздать гордыню Эдмунда, напомнив тому о его истинном положении. Вскоре сэр Роберт удалился, и остальные тотчас вернулись к своему замыслу. Слово взял Томас Хьюсон:

— Завтра вечером пошлют отряд перехватить обоз с провиантом для осажденных Руана{38}. Я внушу мистеру Эдмунду присоединиться к этому отряду, а, когда завяжется бой, мы отступим и оставим его одного. Уж враги разделаются с ним так, что он не будет более досаждать вам.

— Отлично придумано, — сказал мистер Уэнлок. — Но сохраним это между нами, а от обоих моих кузенов скроем. Если они захотят примкнуть к отряду, я их удержу, ты же, Томас, если преуспеешь в своей затее, можешь рассчитывать на мою вечную благодарность.

— И мою, — добавил Маркхэм, а вслед за ним это повторили и остальные.