Старый дом

– Что за глупые шутки?! – быстро отпрянул от бинокля. Вытянув шею, осторожно выглянул в окно. Возле калитки стояла рыжая девчонка в красном комбинезоне. Вытянув вверх руку, она смотрела на чердачное окно.

– Да ладно! – недоверчиво произнес мальчик, вновь прикладывая к глазам бинокль. Огромный кукиш, увеличенный линзами, опять оказался у его носа.

– Очень смешно! – нахмурился в ответ, грозно потрясая кулаком.

Беззвучно рассмеявшись, девочка скрылась за углом дома. Золотистый ретривер, обнюхав калитку, потрусил вслед за ней.

Разглядывать прохожих сразу расхотелось. Дроня убрал бинокль обратно в комод, прикрыл ворохом пахучего белья.

Засунув руки в карманы спортивных штанов, прошелся вокруг стола. Теперь его мысли были заняты лишь рыжей девочкой: "Интересно, из какого она дома? Раньше я ее здесь не видел, а если она новенькая, то наверняка будет учиться в моей школе и, может быть, в моем классе, и мы будем сидеть за одной партой, а толстый Феликс пусть пересаживается к очкастой Букле на первую! Эх, скорей бы завтра!"

Он остановился в раздумье, устремив отрешенный взгляд на металлическую сетку кровати: "Чем бы таким заняться, лишь бы ничего не делать", – почесал затылок.

Под кроватными пружинами темнел коричневым пятном старый чемодан.

– О! То, что надо! Но почему он всегда заперт? Что же там такого интересненького прячут? – по-стариковски проворчал Дроня, ерзая животом под стальными пружинами. Пыхтя, вытащил чемодан из-под кровати. Но что удивительно – он не был заперт. Блестящие загогулины легко выскочили из пазов, приглашая заглянуть внутрь. Оставалось лишь откинуть крышку.

Содержимое чемодана особым разнообразием не отличалось. Какие-то серые тряпицы, аккуратно сложенные ровными прямоугольниками, да кружевные квадратики носовых платков, отдельными горками распиханные по углам.

Вывалив все на пол, Дроня озабочено осмотрел чемодан со всех сторон. Он искал потайной карман или хотя бы рваную подкладку, за которую обязательно что-нибудь должно завалиться… что-нибудь, этакое, секретное…

Но вожделенная тайная "штуковина" пряталась вовсе не в чемодане, а выглядывала из тряпичной кучи на полу. Увлеченный напрасным поиском Дроня не сразу ее заметил, увидел лишь, когда начал складывать серые тряпицы обратно.

"Штуковиной" был глянцевый журнал, похожий на тот, дамский, который Берта листала за утренним кофе. Только вот Бертин был цветным и красочным, а этот – черно-белым, с такими же черно-белыми снимками, да текстом на незнакомом языке. И как понять, что там написано?!

Мальчик с интересом принялся переворачивать гладкие страницы.

"Ого, а фотки-то прикольные! Интересно, какой это год?"

Повертев обложку и так и эдак, на оборотной стороне переплета увидел цифры "1950".

"Ого, старый какой! Я еще даже не родился. Наверно, это год издания, а когда же сами фотки-то сделаны? – вернулся на страницу. – Ага! "1931", эх, знать бы язык – понял бы и все остальное".

"Бабочки, цветочки. Большой дом, похожий на наш, только без веранды. Тоненькие деревца на земляных холмиках. Лысый носатый парень с лопатой чем-то присыпает саженец, наверно, опилками", – Дроня покрутил альбом и так, и сяк – не понятно.

"Тэк-с, вот еще фотка: хмурая тетенька в платке глядит прямо в объектив, глаза усталые, положила руку на плечо бородатого дядьки в темном костюме, сморщенный он какой-то и худой, наверно, живот болит или, там, зуб. С другой стороны от тётки – парень, похож на бородатого мужика, но бритый, родственник, наверное. А вот и "серые тряпицы": три странных типа в длинных балахонах. Какой-то вид у них испуганный, жмутся друг к другу, будто фотоаппарат никогда не видели, а, может, и правда не видели. Какие-то они чудные…"

Дроня перевернул следующую страницу.

"Сорок первый год. Щекастая девочка прижимает к себе смешного зайца с длинными ушами – где-то я его уже видел?! Волосатый мужчина в светлой рубахе держит на коленях ту же девочку с зайцем – и все-таки – где?! А-а-а! Точняк! Сидит на нашем подоконнике в лестничном проходе, грустняшка! Вот тетка в светлом платье заплетает косу у окна. В окно видно, как во дворе непонятная темная фигура на корточках в лопухах ковыряется. Лица не разглядеть, зато лысина здорово блестит, наверно, на солнце. Скорей всего, это тот же тип, что деревья сажает – садовник…"

На чердаке начало быстро темнеть. Лампу зажигать не хотелось – Берта сразу поймет, где он прячется. Быстро пролистав оставшиеся страницы: "Ничего интересного… цветочки на лугу… бабочки на цветочках… белобрысый мужчина подковывает лошадь… пухлая девочка укладывает зайца спать… кучка народа в серых одеждах за столом… видимо, обедают… опять бабочки-цветочки… пчелки-мотылечки…" – мальчик закрыл журнал, отложил в сторону.

"Завтра Марку покажу, он наверняка сможет прочесть, что там написано, и все-таки интересно, почему Берта хранит его до сих пор? А может это и не ее вовсе?!"

Наскоро запихнув тряпье обратно в чемодан, задвинул его под кровать. Оглядел чердак на предмет произведенного беспорядка.