Старый корабль

Пока власть в городке переходила из рук в руки, кое-кто давно следил за улицей Гаодин. О том, что реальная власть в руках Четвёртого Барина, знали все. После случая с румяным парнем немногие осмелились бы окружить тот маленький дворик. Когда горкома не стало, стало ясно, что власть всё больше сосредоточивается на улице Гаодин. Вопрос был в том, кто осмелится вырвать её из широких лапищ Четвёртого Барина. Кто-то лишь говорил, но было немало и таких, кто горел желанием действовать. В ходе длительной борьбы ненависть к «Непобедимому боевому отряду» росла, и наконец создалась обстановка, когда «Корпус Цзинганшань» и ещё несколько организаций объединились. После совещания в течение трёх дней и ночей они пришли к новому соглашению, приняв решение атаковать улицу Гаодин, этот последний реакционный оплот, и вырвать власть у тех, кто поддерживает каппутистов. Искусному художнику велели нарисовать подробную военную карту улицы Гаодин и повесили на стену. Неизвестно, сколько сигарет выкурили предводители отрядов, всю ночь простояв перед картой и составляя стратегические планы, споря до хрипоты о том, сколько сил нужно расположить в начале улицы и где поставить сторожевые посты. Среди них был один, прочитавший пару положений из «Военного искусства» Сунь-цзы. Он то и дело вставлял «Сунь-цзы сказал» и, в конце концов, так рассердил остальных, что его послали к такой-то матушке с его «чёртовым внучком»[91]. Несколько руководителей пришли-таки к единому решению, абсолютно противоположному стратегии Сунь-цзы. Совещание продлилось два дня. На третий день небо плотно затянуло тучами, подул холодный ветер, люди стали появляться на улицах со странным выражением на лицах. Опытные люди постарше, один за другим, загоняли своих детей домой и закрывали ворота на задвижки. По улицам болтался лишь Суй Бучжао, ковыляя и спотыкаясь, который пытался заговаривать с представителями различных группировок. Кто-то пригрозил ему, мол, погибнешь под копытами коней, но он лишь хохотал в ответ: «Два сражающихся войска гонцов не трогают». А когда над ним смеялись, мол, какой он гонец, заявил: «А может, меня послал дядюшка Чжэн Хэ! Нынче наш большой корабль стоит у пристани и по приказу дядюшки может пальнуть из пушек. Старый корабль, что откопали, видели? Так вот, этот поболе будет! Поберегитесь, хе-хе…» И, заплетаясь ногами, побрёл дальше, оставляя за собой запах вина. Народ не переставал поражаться: нынче винокурни не работают, где он только вино берёт?

Когда диспозиция была завершена, у ворот Четвёртого Барина группа за группой стали появляться люди с дубинками. Часть бойцов Чжао Додо осталась во дворе, и теперь они опирались о стену с винтовками в руках. Другая часть окружила пришедших с четырёх сторон и взяла их в плотное кольцо. Ещё одним кольцом их окружили бойцы объединённой группировки. А тех, в свою очередь, — люди Чжао Додо. Так они и стояли, злобно поглядывая друг на друга, но никто не начинал первым. После всех этих окружений многие уже не понимали, где свои, где чужие, с ненавистью оглядывались по сторонам, пока взгляд не падал на своего же, и получали порцию грязной брани. К полудню животы стало подводить от голода, кто-то крикнул:

— Раньше начнём, раньше закончим!

На стену вскарабкался Чжао Додо в одних коротких штанах, поднял винтовку и выстрелил вверх:

— Пуля — дура, не разбирается.

Услышав выстрел, толпа заволновалась, поднялся беспорядочный галдёж. Из задних рядов донёсся крик:

— Вперёд, в атаку, впе… — Крик резко оборвался, видимо, кричавший получил удар кулаком в лицо. Тут раздался звонкий девичий голос:

— Боевые революционные друзья! Если Чжао Бин не сдаётся, уничтожим его! — Девушка взмахнула рукой, и тут же в толпе зазвучали лозунги. Тыкая в неё издалека пальцем, Чжао Додо обрушил на неё поток непристойной брани, а потом спустил штаны со словами:

— Иди сюда, я знаю, в каком месте у тебя болит!

Толпа грохнула смехом, но его заглушили выкрики «Расстрелять хулигана!» Все смешались, людской поток напирал вперёд с наводящими ужас воплями. Чжао Додо пальнул вверх ещё раз. В это время, скрипнув, отворились ворота.

На ступеньках появилась большая фигура Четвёртого Барина Чжао Бина.

Все мгновенно умолкли.

Чжао Бин кашлянул и начал:

— Уважаемые земляки, извините, что вышел к вам с запозданием… Мне всё известно о перепалках, которые сейчас идут в Валичжэне. Что касается праздных разговоров обо мне, Чжао Бине, я считаю, не нужно оправдываться, всё встанет на места само собой. А сейчас хочу сказать вот что: я человек обычный, откуда у меня способности управлять важными делами улицы Гаодин? Похоже, мой многолетний тяжкий труд стал препятствием на вашем пути. И то, что вы пришли захватить власть, точно отвечает моим замыслам. Я давно хотел снять шапку чиновника и зажить бедной и честной жизнью. И сегодня сказано — сделано, возвращаю власть народу, так что забирайте!