Старый шут закон

— Курок тоже не видел, — сказал Бен. — К тому же Борис за него боится — сами знаете эту историю: Курок считает, что мог случайно убить Билли, и хочет пойти сознаться.

— Я думал, Бэрнс его отговорил, — сказал Луис.

— Ну и свидетель из него получится, — заметил Дьюи.

Знать-то они знают, размышлял Бен, но никто до конца не понимает, как опасен этот Курок; взять хотя бы сплетни, будто у них с Мэй Маккелвей что-то было и Курок ревновал ее к Билли.

— Очень уж Клайд завирается, — сказал Луис. — Никогда не расскажет одну и ту же историю одинаково.

— Ничего. Возьмите на себя Ландавасо, а с Клайдом я управлюсь, — предложил Бен. — При перекрестном допросе он не будет врать в их пользу, а если его начнет заносить, когда вопросы будем задавать мы, то я уж его как-нибудь придержу. По-моему, можно его выпустить.

— Я не против, — сказал Дьюи, — а вы, Артур?

Левицки уткнул глаза в стол.

— Вы практики, вам и решать. Я тут всего лишь мозговой трест.

— Тогда решено — выпускаем Клайда, а Курок пусть отправляется домой. Хотелось бы обойтись и без Ландавасо, но по ряду пунктов он главный свидетель. Как, впрочем, и начальник полиции Ларсен, но этот-то хоть надежный. А как быть с Сойером? Лично я выпустил бы его вместе с той железякой, которую он подобрал.

Луис и Бен обменялись взглядами, как бы уступая друг другу очередь отвечать. Джиг Сойер был громила, трепливый болван, только и умеющий, что вербовать осведомителей. Но по какой-то причине он стал любимчиком главного прокурора — может быть, даже кандидатом в начальники полиции штата.

— Отлично, — сказал Бен.

— Конечно, — сказал Луис.

— Что с Бласом будем делать?

— А он уже здесь? — спросил Бен.

— Нет. Я подумал, мы до него все равно сегодня не дойдем.

— Давайте его пока отложим, — сказал Луис. — Посмотрим сперва, что получится с обвинением в заговоре. Если пройдет, то выставим его как эксперта по коммунизму.

— Все согласны? — спросил Дьюи и, когда его собеседники кивнули, продолжал: — Отлично. Значит, отсылаем Джейка и Курка домой, а Бэтту даем знать, чтобы не приезжал. Так?

Он в последний раз взглянул на девушку в конце дворика и отодвинул стул.

— Ну что? Пошли?

Глава 6 Благородная женщина

Отвечая на вопросы обвинения, Клайд Фоунер включил Моби Дугласа в список тех, кого он видел в «толпе» перед зданием суда, а затем в переулке. Пол Шермерхорн разозлился. Еще один подзащитный под угрозой! А все потому, что Фрэнк и Лео отклонили предложение прекратить допрос свидетелей. Его так и подмывало упрекнуть Фрэнка.

Позже он был рад, что сдержался: показания Фоунера оказались для защиты просто бесценными.

Вместо того чтобы подтвердить версию Боллинга, Фоунер по многим пунктам с ней разошелся. Конечно, он не мог знать, что произошло, когда он лежал без сознания и когда застрелили шерифа Маккелвея. Правда, придя в себя, он «вроде бы слышал несколько выстрелов», но вот как рвались бомбы, включая его собственную, как Армихо с Сандобалем стреляли в Бэрнса, как падали Паттерсон и Маккелвей — этого он не видел, не знает он и кто в них стрелял или в кого стрелял Паттерсон, сам-то Фоунер «определенно» ни в кого не стрелял, а когда «очухался, пистолет куда-то исчез», — это уж он знает точно.

Невероятно, чтобы столько важных событий произошло за те несколько секунд (вряд ли больше), пока Фоунер был без сознания. Свидетель, по мнению Пола, что-то скрывал. От умелого перекрестного допроса ему явно не поздоровится, и Пол не отказался бы провести его сам — если, конечно, Фрэнк не захочет сохранить эту привилегию за собой.

Он уже решил предоставить право выбора Фрэнку, но внезапно заметил в зале Сибил.

Пол знал, что значило для нее пожертвовать драгоценным послеобеденным сном. И эту жертву она, несомненно, принесла ради него; ему захотелось отблагодарить ее, сделать что-то незаурядное, выдающееся — пусть она наконец поймет, что его решение взяться за процесс — это не только донкихотский порыв выступить в «защиту беззащитных» и опорочить себя симпатией к «красным». Было бы неплохо доказать, что его участие в деле не повредит ни ему, ни ей, а, наоборот, даже укрепит его профессиональную репутацию и обеспечит его (а значит, и ее) будущее.

Не дождавшись, пока Мэллон окончит допрос, он прямо через стол зашептал Фрэнку:

— Отдайте-ка этого жулика Фоунера мне. У меня предчувствие, что я задам ему неплохую трепку.

Фрэнк ухмыльнулся:

— Уголовные дела, как я погляжу, начинают вас увлекать. Конечно. Берите на здоровье.

Сибил Шермерхорн казалось, что Пол так и не посмотрит в ее сторону. Уж не избегает ли он ее взгляда? Она даже чуточку разозлилась, но тут он встал, чтобы допросить бедняжку, которого стукнули молотком по голове, и, поймав наконец ее взгляд, с любовью и благодарностью улыбнулся. «Как ты хороша сегодня, — говорила его улыбка. — И как чудесно, что ты пришла. Спасибо, родная, спасибо».