Старый Свет. Книга 1. Поручик

Пирожник – румяный плотный мужчина – священнодействовал за своей тележкой. В тележку была впряжена низкорослая лошадка, на тележке пыхтела железная печурка. Он прямо тут из заготовок выпекал пирожки – с пылу с жару. К нему выстроилась целая очередь – трое парней, явно рабоче-окраинного вида, городовой в сером мундире и мы.

Парни отошли с полными руками вкусностей, время от времени выхватывали горячий пирожок из бумажного пакета и, задыхаясь от жара, поглощали лакомство, обжигаясь и обливаясь жиром из начинки. Пирожник вытер руки о грязно-белый фартук и поднял глаза на следующего клиента. Это был городовой, обычный, ничем не примечательный дядечка. Он слегка сутулился, шашка в ножнах неловко билась о левую ногу, фуражка сбилась на лоб.

– Дайте, пожалуйста, три пирожка с морковкой и один с мясом.

– Подходите, не стесняйтесь, – пирожник радушно улыбнулся нам, игнорируя городового.

Тот недоуменно повертел головой:

– Сейчас моя очередь!

– Господа, чего же вы ждете? Что вам подать? – снова обратился к нам пирожник.

– Извольте обслужить меня! – вскипел городовой.

– Маме своей скажи, чтобы она тебя обслужила, – вдруг вызверился уличный торговец. – Иди отсюда, пока цел.

Это было что-то новое. А точнее, слегка забытое старое. Такое я видел в самом начале… Полиция всегда получает первой, когда начинается смута. И вовсе не важно – ты верный пес режима или просто тянешь лямку за зарплату.

– Но позвольте! Какое вы имеете… – городовой схватился за свисток, но его вдруг окружили давешние парнишки.

– Не свисти, дядя, – сказал один из них. – Денег не будет. А лучше – сымай погоны и беги отсюда. Кончается ваша власть, недолго музыка играла.

«Снимай погоны» резануло меня по ушам. Я чувствовал, как напрягся за спиной наследник.

– А-а-атставить! – рыкнул я.

Парни дернулись, но напор выдержали.

– Шел бы ты, служивый, отсюда. – Пирожник вышел из-за тележки.

Рукава его вязаной кофты были закатаны по локоть, и я увидел характерные синие узоры на предплечьях.

– Вы понимаете, что сейчас делаете? – я кивнул на парней, которые всё еще держали городового. – Нападение на представителя власти! Знаете, чем карается?

– Какой власти, служивый? Нет никакой власти, вся кончилась! – пирожник вдруг швырнул мне в лицо свой фартук, который успел снять неведомо когда.

Я на секунду замешкался, а пирожник уже влетел в клинч и принялся мутузить меня кулаками по ребрам. Рабочие парни пинали городового, который лежал на земле. И тут в дело вступил принц.

Это было что-то невообразимое! Он двигался плавно, как хищник, перетекал с места на место. Его движения походили на танцевальные – он даже не наносил ударов. Захват, поворот – и противник валится на землю. Блок, перехват руки – и снова враг повержен. Я успел отвесить пирожнику пару крепких ударов, прежде чем наследник ухватил его за одежду. Выписав своим внушительным телом замысловатую траекторию, этот крепкий мужчина обрушился в грязный снег как мешок с картошкой.

Глаза будущего императора сверкали яростным огнем. Парни попытались подняться, чтобы продолжить схватку, пирожник щелкнул выкидным ножом…

– НА КОЛЕНИ! – Его голос был подобен грому, и на колени повалились не только участники потасовки, но и весь народ, с интересом наблюдавший за происходящим.

Даже я чуть не поддался общему порыву, и только неимоверным усилием воли остался стоять на ногах. Грудь наследника вздымалась от тяжелого дыхания, он взглядом обвел толпу и те, на кого падал этот взгляд, склоняли головы.

– Как смеете вы… – начал он, и в этот самый момент раздался гудок паровоза.

– Пора! – И мы побежали к двери в вагон.

Я оглянулся и услышал растерянный голос пирожника:

– Вы хоть поняли, кто это был-то? Господи, прости, да как же это? – Он помогал подняться городовому.

– В столицу едет, батюшка… Дай Бог, дай Бог… – проговорил страж порядка, отряхивая грязь с мундира и заполошно крестя нас вдогонку.

* * *

Мы ехали навстречу буре. Чем ближе к столице, тем тревожнее были знаки надвигающегося хаоса. Разбитые окна, шатающиеся толпы, кое-где – зарево пожаров и звуки выстрелов. Настроение было подавленное, говорить не хотелось.

Когда поезд остановился, и мы вышли на полупустой перрон, первое, на что я обратил внимание – это полное отсутствие извозчиков. Обычно они толпились тут целой оравой, наперебой предлагая подвезти в любую часть города. Не было даже городовых, которые встречали поезда, бдительно подкручивая усы в надежде выявить неблагонадежных граждан.

Никого.

Мы прошли по плитам тротуара, и под нашими сапогами хлюпал талый снег. Один-единственный извозчик испуганно жался у самого края стоянки. Это был какой-то всклокоченный дедушка в полушубке, распахнутом на груди.

– Быстрее садитесь, господа, быстрее! Я дорого не возьму, но уезжать отсюда нужно побыстрее!

Мы прыгнули в пролетку, и он тронул вожжи.