Стать героем

После обеда и короткого отдыха учебное место менялось. Паша приходил в дом, где он и Любава обучались у Еремея колдовству. Ян же неустанно продолжал заниматься с Белогором, который обучал его не только бою с оружием, но и кузнечному делу. Рассказывал о видах оружия, способах заточки и ухода за оной. Таким образом, Паша еще в первый день понял, что их готовят быть одной командой с выделенными обязанностями, в какой-то момент Паша начал ощущать себя героем компьютерной игры на начальных уровнях.

Если Любаву волхв обучал знахарству, изготовлению зелий и мазей, изучению трав, пока Ян и Паша размахивали деревянными палками во дворе, то Яна не обучали колдовству вообще. Паша же был золотой серединой и был обязан впитать в себя все знания разом.

По первому дню можно было с уверенностью сказать, что Паша плохо справлялся со своей задачей, так как материал усваивал плохо. Непослушное тело не желало правильно исполнять приемы, а затуманенный разум запоминать слова волхва. За первую неделю обучения Павел практически не сдвинулся с места в плане усвоения наук.

Волхв тщетно рассказывал ему о травах, Паша попросту не запоминал, будто специально путая чертополох с беленой, что практически невозможно. Не запоминал он и стишки наговоров, не запоминал богов, к которым следовало обращаться. Виной тому была несобранность Паши, непривычный стиль обучения – без конспектов, без учебников. С утра Павел просыпался полным желания обучиться хоть чему-то, но выматывался с деревянной палкой, натершей ему огромные кровавые мозоли на руках. И уже после этого мозг не собирался думать. К тому же большая часть слов волхва пропускалась через призму скептицизма, от которого Павел все еще не мог избавиться.

– Если ты не веришь в силу заклятий, то ты никогда не сможешь их использовать, – твердил волхв, пытаясь обучить нерадивого ученика очередному наговору, который усыплял бдительность врагов, – Ты должен не только правильно произнести слова и сделать жесты, в первую очередь ты должен понимать, чего именно ты хочешь добиться.

Паша лишь кивал головой, безуспешно пытаясь околдовать Яна, который в это время упражнялся со специальным чучелом, которое крутилось в трех местах норовя стукнуть упражняющегося.

Поначалу в такие моменты Паша бросал все, опускал руки и прекращал любые попытки сделать то, что требует наставник. Но сегодня, на третьем дне второй недели обучения, его охватила ярость. Его плечи и ноги саднили, будучи избитыми тем самым чучелом, с которым так ловко обращался Ян. Ему стало обидно, что вчера Любава с легкостью околдовала и без того нелепо прыгающего вокруг тренажера Пашу. Ему стало обидно, что у этих двух все выходит с такой легкостью, будто они были рождены для этого. А ведь это он, а не они, тот самый представитель цивилизованного мира, где природные процессы объясняются научно, а не байками о богах. Это он умеет печатать на компьютере и водить машину, играть в футбол и открывать пластиковые бутылки. Это он не боится сесть в вагон метро без криков об адском чудище, это он может без всяких заклинаний позвонить человеку на другом конце планеты. Но вот тут он бессилен.

В отчаянии он четко представил, как чучело избивает вставшего колом Яна, и тут же произнес заклинание-четверостишие, проводя, как учил волхв, выставленной вперед ладонью слева направо.

Почему-то паша ожидал привычной картины, а именно картины запечатлевшей очередную неудачу. Разум вмиг утерял веру в то, что все получится. И действительно, Ян продолжал отражать удары, чучела, раскручивая его еще сильнее.

– И что?! Вот, я поверил, я представил, я сказал, сделал и ничего! Ни-че-го! – будто обвиняя волхва, взорвался Паша, – Все, я устал.

Развернувшись, Паша удалился в дом, чтобы вернуться к единственному делу, что у него получалось неплохо. А именно чистке до блеска оружия, которое Белогор поручил привести в товарный вид. Где он взял все эти железки, было непонятно, на многих лезвиях плямами растекалась ржавчина, запекшаяся кровь и земля. Многие клинки были сплошь покрыты зазубринами и сколами. Оружие явно было трофейным, однако его забыли очистить сразу, и теперь это вызывало трудности, с которыми Павел и боролся.