Стать героем

Это был точь-в-точь такой же крест, каких стояло великое множество на кладбищах родного городка. Ничего особенного в нем Павел не заметил. Тогда он было размахнулся, чтобы приступить к разрушению, но тут ему вспомнилась его особенно набожная бабушка, которая каждый раз лобызала кресты и осеняла себя этим знамением. Предрассудки боролись со здравым смыслом, пытаясь овладеть сознанием Павла. Борьба была недолгой, хоть и мучительной. Топор с глухим стуком вошел в дерево, полетели щепки. Крест выглядел прочным, но неожиданно упал в несколько ударов.

Паша позвал к себе эльфов, но те отказались подходить, ссылаясь на то, что еще чувствуют силу креста, которая их не подпускает.

– Сожги его! – приказал волхв, перебрасывая Паше горючую смесь в закупоренном кувшине.

Павел молча словил кувшин, едва не уронив его. Жидкость в нем была вязкой и измазаться в ней было бы равносильно утере одежды. Горело же содержимое кувшина долго и очень ярко.

Вывалив все без остатка из кувшина на срубленный крест, Паша поджег зажигалкой одну из тонких щепок, теперь в достатке имеющихся внутри выжженного круга. И уже этой лучиной он разжег содержимое кувшина, стремительно отпрыгнув от загорающегося креста, чтобы не обжечься.

Весь отряд наблюдал, как весело полыхает крест, пожираемый огнем. По спутникам Паши было видно, что они действительно рады, и настроение их улучшается по мере исчезновения деревянного символа в огненной пасти. Пашу же вновь одолели воспоминания о верованиях его родного мира, перед глазами мелькало лицо покойной бабушки, она укоризненно смотрела на своего потомка, но молчала. Молчал и он, глядя, как догорают остатки креста.

Наконец эльфы заявили, что чужеродная сила больше не действует, и они могут свободно подойти к пепелищу, подтвердил это и Еремей.

Паша только сейчас подумал, что у одиноко стоящего у горы креста, который был столь важен для обитателя черного замка, наверняка должны были бы быть охранники. И раз уж они не препятствовали уничтожению креста, то пора бы им появиться хотя бы сейчас. Но опасения его не подтвердились, отряд беспрепятственно ушел обратно во владения леса.

В деревню Еремея и товарищей не пустили. Как оказалось, что-то случилось с королевой. Что именно, эльфы не пояснили, отказавшись от помощи волхва, который тут же вызвался врачевать повелительницу лесного народа.

Однако эльфы не утеряли своего гостеприимства полностью, они снабдили отряд продовольствием. Яну подарили охотничий лук, из которого на небольших расстояниях можно было пробить легкий доспех. К луку прилагался колчан хороших, прямых стрел со стальными наконечниками. Где именно эльфы обрабатывали металлы, Паша не понял, но наконечники были хорошо заточены, и, видимо, их сталь была закаленной. Ян был доволен подарком, лук он надел через плечо, как сумку, а вот колчан он приделал к седлу на скакуне, который и без того был увешан различным вооружением.

Паше эльфы подарили серебряный амулет в форме полумесяца. Амулет крепился к такому же серебряному браслету. Этот подарок, должно быть, был весьма ценным, так как эльфы вручали его так, будто прощаются с какой-то собственной реликвией. После уничтожения креста эльфы относились к Павлу с неким благоговением, а то и страхом. Что и говорить, даже волхв несколько изменил свое отношение к ученику, хоть и силился понять, как это Паша с такой легкостью справился с источником вражеской силы. Паша в свою очередь не мог понять, что такого страшного его спутники увидели в кресте.

– Почему нас могли не пустить в деревню? – спрашивал он у волхва, когда отряд отбыл от границ лесного поселения.

– Эльфы не умеют врать, что-то действительно случилось с королевой. Однако, они не в трауре, так что она не больна, – Еремей скорее размышлял вслух, чем прямо отвечал на Пашин вопрос, – Обычно они закрываются, если королева беременна. И не открывают деревню до тех пор, пока она не объявит отца или не родит.

– Но она не выглядела беременной, – резонно заметил Паша.

– Эльфы не люди, – пояснил волхв, – о беременности они узнают сразу, как только семя достигнет женского нутра. Но дело в том, что это происходит каждый раз в разные сроки, бывает, эльфийка носит в себе семя годами, а бывает достаточно нескольких часов. Плод же они носят всего три месяца.

– А… – у Паши зародилась догадка, которая его встревожила, а после и рассмешила, – Человек точно не может стать отцом дитя эльфийки?

– Ни у кого еще не выходило, – Еремей на секунду умолк, будто что-то вспоминая, – Но знаешь, я не чувствовал, чтобы королева носила в себе семя, когда видел ее. И ведь она так и не вышла провожать нас тогда…

Все это время Ян молча следовал рядом, и, когда разговор дошел до этого момента, его щеки залились краской. Еремей как-то сочувственно посмотрел на белокурого любовника, а Паша тихо посмеивался.

– Плохо дело, – глядя на Яна, пробормотал Еремей, – Но, все-таки думаю я, что это не ты. Не могло же случиться чудо без всяких на то причин и предзнаменований.