Статьи и проповеди. Часть 15 (20.07.2019 – 19.03.2020)

И этому богачу тоже Бог говорит: Безумный, в ночь сию заберут душу у тебя. А то, что ты собрал – кому это будет? «В ночь заберут душу». Это – не фигуральное выражение. Очень многие люди умирают ночью. Это совершенно обычная вещь, оказывается. Не так давно в поезде российского следования умер один политолог, сорока однолетнего возраста. Сорок один год. Что это такое? В это время человек еще не успевает помудреть. Это только начало мужской зрелости. Греки определяли мужской расцвет в пятьдесят лет. Это тот возраст, когда человек еще может и детей рожать, и политикой заниматься, и физикой с математикой, и диск метать на Олимпийских играх. Все может в пятьдесят лет. Что такое – сорок лет. Это котячий возраст. Еще ничего не успеваешь. Но… человек заснул и не проснулся. И в моей жизни были такие случаи. Двадцать шесть лет было парню. Многодетная семья. Нормальный. Непьющий. Без привычек. (…) Умер ночью.

Так что – в ночь сию душу заберут от тебя – это никакие не шутки. Поэтому, в молитвословах есть такая молитва, неожиданная такая. Человек может встать на колени (если хочет, если получается) перед постелью своей и сказать: «Неужели мне одр сей гроб будет?» То есть – не сейчас ли кровать моя станет гробом, смертной постелью? Вообще, кровать – это удивительная вещь. Раньше, когда люди жили на одном месте, вещи служили им очень долго. (…) Одна и та же кровать служила нескольким поколениям. И эта кровать действительно, могла быть гробом. На ней остывал человек. На ней был последний вздох. Она обливалась кровью рожениц. На ней, в борьбе жизни и смерти, рождались люди. Кровать, как и другие предметы, была другой. Мы сейчас живет во время, когда и вещь живет коротко. От прилавка до мусорника она совершает быстрый путь. Раньше вещи жили столетиями. Сундуки, комоды, что-то еще передавалось поколениями. У людей было другое, длинное, сознание. Они – длинно – жили. А сейчас – поломалось – выкинулось, поломалось – выкинули. Носки никто не штопает. Дырка! – Выбросили. Купили новые. Другое совершенно мышление. Человек стал быстро жить. Быстро менять все, что вокруг него. Он, собственно, ничего и понять не успевает в этой круговерти. Сколько нужно лет, чтобы поумнеть? Пятьдесят? Шестьдесят? Семьдесят? Восемьдесят? Я не устаю вспоминать Патриарха Иакова, который пришел в Египет, и его спросил фараон: «Сколько лет тебе, отец». И он ответил: «Дни мои, владыка, скудны и малы. Сто тридцать шесть лет всего странствует по земле раб твой». То есть – люди определяли свою жизнь, как скудную и малую, путешествуя по земле сто тридцать лет и больше. Они что-то понимали, в конце концов, в этой жизни. Они с Богом разговаривали и находили какую-то меру. А мы сейчас так быстро живем…

И вот этот человек тоже… Вот сейчас построю… Вот сейчас у меня все будет… И скажу душе моей: «Душа. Ешь, пей, веселись. Все – хорошо». Но Господь говорит ему: Безумец. Ты просто безумный человек. В ночь сию твою душу заберут.

Особенно страшно умирать ночью, может быть, и потому что ты и не помолишься, не позовешь священника, не поплачешь. Просто захрипишь и отдашь дух. Все! Это очевидно – нежелательная смерть для верующего человека. Человеку верующему нужно похворать немножко. Не так уж долго. Чтобы никого сильное не утомлять. Ни врачей. Ни медсестер. Ни родных дома. Чтобы никто долго не мучался возле тебя. Но – похворать немножко нужно и в полном сознании приготовиться, попрощаться со всеми и с молитвой, после причастия, отдать душу Богу. Такое бывает. Такое есть. Солженицын писал, что, когда он жил где-то в Семипалатинске (и где-то еще), он наблюдал, как умирают старики. Причем, разные старики. И – русские. И – калмыки. И – киргизы. Разной национальности. Они умирали так спокойно и по-деловому, как будто собирались в далекую дорогу. Они спокойно распоряжались имуществом, мылись перед смертью сами, одевались в чистое белье. Молились – кто как умел. И отдавали душу Богу, как будто они уезжали в какую-то командировку. (…) И я об этом слышал. О том, как в горах умирали старики. В горах прикарпатских. Люди, которые были оттуда родом, рассказывали, как старики умирали благочестивой смертью. А что такое благочестивая смерть? Это, когда старик (или старушка) за пару дней знает о своей смерти. Чувствует ее. Сам нагревает себе воды в тазике. Моется. Сам одевает чистое, сухое, приготовленное белое белье. Зажигает сретенскую свечку. Зовет к себе всех друзей и знакомых. У всех просит прощения. Расписывает кому и что забрать из своей хаты. Это – тебе. Это – тебе. Это – тебе. Простите меня. Простите меня. Простите меня. Ложится под иконы и отдает Богу душу. Последний вздох: Иисусе, Иисусе, Иисусе… И – пошла душа. Так умирал не один человек, не два и не три. Это было на глазах у людей. Так умирали люди раньше. Они сейчас перестали так умирать. Потому что они, видимо, живут не так.

Вот вам пример, как люди живут и как умирают.

Безумный!..