Статьи о музыке и музыкантах

Конкурс состоялся в июне 1922 года и имел большой общественный резонанс. К открытию конкурса был издан в виде специальной брошюры очерк Мануэля де Фальи о старинном андалусском музыкальном фольклоре. Композитор перенес в очерк основные мысли из ранее опубликованной статьи о канте хондо, но несравненно расширил их и обогатил. Такова история появления этой работы, которая и сейчас, спустя почти 50 лет после ее написания, представляет собой наиболее авторитетный и подлинно основополагающий исторический и музыкальный анализ старинного андалусского фольклора и особенностей древнейшего песнетворчества.

Весьма интересны мысли Фальи о воздействии канте хондо на музыкальное творчество во Франции и России. Особенно примечательны указания на близость старинных испанских и русских народных песен. Однако рассуждение о том, что знакомство с испанским музыкальным фольклором побудило русских композиторов проявить «живой интерес к своим напевам и ритмам», представляется несколько наивным и свидетельствует о недостаточном знании творчества Глинки (как известно, «Иван Сусанин» и «Руслан и Людмила» были созданы до поездки композитора в Испанию) и музыки его предшественников. Впрочем, Фалья не одинок в этом заблуждении. Так, крупный французский музыковед и музыкальный писатель Ролан-Манюэль в одной из статей заявил: «Кто не знает, что русская музыкальная школа как бы родилась из «Летней ночи в Мадриде»[33]. Но во всяком случае живой интерес испанского композитора к музыкальному искусству России весьма привлекателен. Именно он позволил Фалье уловить ладовое богатство русской народной песни и музыки русских композиторов XIX века, а это-то и вызвало ощущение близости испанского и русского фольклора.

Заключительный раздел статьи «Канте хондо» посвящен гитаре — царице народной музыки Испании, Обосновавшись в 1919 году в Гранаде, Фалья проникся очарованием этого инструмента, постоянно звучавшего на улицах и площадях города. Вслушивание в импровизации народных гитаристов, общение с прославленным: Андресом Сеговией раскрыли Фалье богатые выразительные возможности испанской гитары, в особенности в области гармонии, близкие находкам импрессионистов. Не случайно Мануэль де Фалья был среди первых современных композиторов, писавших для гитары[34].

Ценность очерка «Канте хондо» заключена не только в его познавательности, но и в том, что он раскрывает широкое поле дальнейших увлекательных исследовании как в области фольклористики, так и в сфере музыки XX века.

Литературная манера Фальи своеобразна. Он пишет то сухо-деловито, как бы обращаясь только к интеллекту читателя, то взволнованно-нервно, когда тема задевает его за живое. У Фальи нет стремления сделать свое повествование увлекательным, по-журналистски занимательным. Он всегда серьезен и деловит, доказывает, убеждает, пропагандирует. В совокупности своего музыкально-критического наследия Мануэль де Фалья предстает как глубоко эрудированный музыкант, смело и интересно мыслящий, как благородный художник и человек.

* * *

Данное издание представляет собой первую публикацию на русском языке музыкально-критического наследия Мануэля де Фальи. Все переводы сделаны по книге: Manuel de Falla. Escritos sobre música y músicos. Buenos Aires, 1950.

Все подстрочные примечания в статьях Фальи, за исключением текстологических и специально оговоренных, принадлежат автору.

Примечания разделены на две части. В первую — собственно «Примечания» — вошли все общие и частные вопросы, требующие дополнительной информации, во вторую — «Аннотированный указатель имен» — включены комментарии к упоминаемым в тексте лицам.

Пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить Е. С. Гвоздеву, С. П. Гловко, И. Я. Пустыльника и А. Л. Островского за ценные советы и помощь в работе по переводам статей Фальи.

1968 г. Е. Бронфин

СОВРЕМЕННАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ МУЗЫКА. ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ ЖАН-ОБРИ

Я думаю, что появление книги Жан-Обри (который оказал мне честь, подарив ее испанский перевод) имеет в настоящий момент глубокое значение. Говорю так, ибо считаю, что ужасная война, переживаемая Европой, помимо прочих своих последствий, устанавливает, если! так можно сказать, национальные границы². Исчезновение этих границ происходило непрерывно и со все возрастающей силой, а с ними исчезало одно из самых священных сокровищ, которые народы должны защищать: художественные ценности, созданные нацией и характерные для нее.

В данном процессе мы достигли такого момента, когда эти ценности — отражения независимого духа каждого народа — получили тенденцию к унификации и смещению в некоей универсальной формуле, и музыка не была искусством, которое страдало меньше другие от этого плачевного положения вещей.