Статистическая вероятность любви с первого взгляда

– А твой папа часто приезжал тебя навещать?

Он вздрагивает, глядя на нее с удивлением. Хедли и сама удивляется своему вопросу. Вообще-то, она хотела спросить о родителях. «Родители часто тебя навещали?» Слово «папа» вырвалось неосознанно.

Оливер, кашлянув, опускает руки на колени и принимается терзать ремень безопасности.

– Нет, только мама. Она приехала со мной в начале учебного года. Хотела помочь мне устроиться.

– По-моему, это очень трогательно, – говорит Хедли, стараясь не думать о собственной ссоре с мамой. – Хорошая она у тебя.

Хедли ждет, что Оливер еще что-нибудь скажет или, может быть, спросит о ее родителях – вполне естественная тема для разговора, когда людям несколько часов совершенно нечем заняться. Но он молчит, обводя пальцем вышитые буквы на спинке переднего сиденья: «ВО ВРЕМЯ ПОЛЕТА ПРИСТЕГИВАЙТЕ РЕМНИ».

Под потолком оживает телеэкран. Показывают мультфильм об утином семействе. Хедли его смотрела раньше, хотя, услышав стон Оливера, готова отречься. Но, преодолев себя, смотрит на Оливера критически.

– Что тут плохого? Подумаешь, утки.

Он морщится.

– Говорящие?

Хедли усмехается.

– Они еще и поют!

– Да что ты говоришь? Ты его смотрела!

Хедли показывает два пальца.

– Дважды!

– Ты в курсе, что этот мультик рассчитан на пятилетних детей?

– От пяти до восьми, вообще-то.

– А тебе сколько, я запамятовал?

– Достаточно, чтобы заценить наших водоплавающих друзей.

– Да ты не в себе! Безумна, как шляпник! – рассмеявшись, заявляет Оливер.

– Постой-постой! Это цитата… из мультика?!

– Нет, умница! Из классического произведения Льюиса Кэрролла. Лишний раз убеждаюсь в основательности американской системы образования.

– Эй!

Она толкает его в грудь – жест настолько естественный, что Хедли спохватывается, только когда уже поздно. Оливер снисходительно улыбается, забавляясь ее смущением.

– Если не ошибаюсь, ты и сам учишься в американском университете!

– Верно, – соглашается он. – Однако я восполняю его недостатки запасом чисто британского ума и шарма.

– Точно, шарма. Хотелось бы наконец на него посмотреть.

Уголки его губ приподнимаются.

– А кто тебе помогал тащить чемодан?

– Ах, да, как же! Тот парень был просто замечательный. Интересно, куда он делся?

– Я как раз изучаю этот вопрос. – Оливер расплывается в улыбке. – Научная работа на лето.

– Какой вопрос?

– Раздвоение личности у восемнадцатилетних особей мужского пола.

– А, ну как же! То, что страшнее майонеза!

Неожиданно у самого лица Хедли пролетает муха. Она безуспешно пытается ее отогнать. Секунду спустя мерзкое насекомое снова жужжит над ухом, выписывая круги над головой, словно особо упорная фигуристка.

– Интересно, она купила билет? – говорит Оливер.

– Наверное, едет «зайцем».

– Бедняга! Ей и в голову не приходит, что она окажется в чужой стране.

– Ага, где произношение у всех такое, что ни слова не разберешь.

Оливер машет рукой, прогоняя муху.

– Ей, наверное, кажется, что она ужасно быстро летит, – задумчиво произносит Хедли. – Знаешь, как на движущейся дорожке? Гордится небось!

– Ты что, физику совсем не учила? – Оливер закатывает глаза. – Теория относительности! Скорость движения мухи вычисляется по отношению к самолету, а не по отношению к земле.

– Фу на тебя, отличник!

– Муха летает точно так же, как в любой другой день своей жалкой мушиной жизни.

– Не считая только, что она при этом попадет в Лондон.

– Ну да, – отвечает Оливер, наморщив лоб. – Не считая этого.

В слабо освещенном салоне появляется стюардесса. В руках у нее целая охапка наушников с болтающимися, словно шнурки от ботинок, проводами. Перегнувшись через спящую старушку, она громким шепотом спрашивает:

– Вам не нужно?

– Нет, спасибо, – отвечает Оливер.

Стюардесса идет дальше, а он вытаскивает из кармана собственные наушники, отцепив их от плеера. Хедли, нашарив рюкзак под сиденьем, ищет свои.

– Нельзя пропустить уток! – шутит она, но Оливер не слушает.

Он с любопытством рассматривает стопку книг и журналов, которые Хедли сложила себе на колени, роясь в рюкзаке.

– Я смотрю, ты все-таки читаешь иногда хорошую литературу!

Оливер берет в руки потрепанный томик «Нашего общего друга». Бережно, прямо-таки с почтением перелистывает страницы.

– Люблю Диккенса.

– Я тоже, – откликается Хедли. – Но этот роман не читала.

– Прочитай, – советует Оливер. – Он один из лучших.

– Да, говорят.

– Кто-то его точно читал. Смотри, сколько загнутых страничек.

– Это папина книга, – хмурится Хедли. – Он мне ее дал.

Оливер, глянув на нее, закрывает книгу.

– И?

– Вот, везу в Лондон, вернуть ему.

– Не прочитав?

– Не прочитав.

– Чувствую, что-то не так.

Хедли кивает.

– Правильно чувствуешь.

Папа дал Хедли «Нашего общего друга» во время той лыжной поездки, после которой они больше не виделись. Уже в аэропорту, по дороге домой, он вдруг вытащил из сумки толстый черный том с пожелтевшими страницами и загнутыми кое-где уголками – словно выпавшими из пазла кусочками.

– Я подумал, тебе должно понравиться, – сказал папа.