Статус: все сложно

Вот только чувство вины и ощущение, что она изменила Максу, когда не смогла отказать его брату, снедало изнутри. Но с ним Алисе предстояло остаться один на один.

Она сделала глубокий вдох, с трудом отлепилась от стены и пошла к лифту. Максу она не расскажет ничего. Ни сегодня, ни когда бы то ни было. А потом они вернутся домой и Алиса обо всём забудет. Точнее, забудет о Марке Беккере. Если не считать того, что он снова появился в её жизни, в остальном у неё всё было прекрасно. И рисковать этим она больше не собиралась.

Вечером того же дня они с Максом не увиделись. Не увиделись и на завтра. Рассчитывать на то, что он сможет уделить ей несколько минут перед важнейшим матчем, было глупо, потому Алиса, послушав щебетание жён хоккеистов, устроивших посиделки в кафе отеля перед игрой, вышла прогуляться. Ей нужно было проветрить голову. Привести мысли в порядок. Запретить себе думать о Марке Беккере. Навсегда.

Алиса чувствовала себя виноватой, но всё равно раз за разом прокручивала в голове то, что вытворил Марк. Иногда — с презрением к нему и к самой себе за то, что позволила подобное. Иногда — стоило ей забыться — испытывая возбуждение. А ещё её спутником стали страх и предчувствие чего-то неминуемого, что должно было случиться в ближайшее время. Будто она попала в жернова судьбы, и те перемалывали её с чувством, с толком, с расстановкой, ломая кости и вытягивая жилы. И чем быстрее они разгонялись, тем меньше возможностей у Алисы было остановить их.

Хотя, кому она врала? У неё не было ни одного шанса повлиять на их безумное вращение.

Она вернулась обратно, когда подошло время отправляться на игру. Ничего не изменилось. Всё было таким же, как и вчера. Как и сегодня утром, когда проснулась с мыслями о Марке. Тревожное ожидание, совсем не связанное с предстоящим матчем, — вернее, с тем, чего ждали остальные, — не давало ей покоя.

Из головы не шли слова Макса, которые он сказал ей каких-то пару недель назад. Сказал спокойным тоном, будто это было самим собой разумеющимся, хотя речь шла о вещах, способных изменить не только её жизнь, но и его.

Или ей привиделось то, чего на самом деле не было, и Макс не намекал на возможность чего-то более серьёзного? Они были знакомы совсем мало времени, почти никого не знали из окружения друг друга. Говорить о свадьбе, пусть и намёками, было слишком поспешно. Это пугало. Потому что если Алиса всё поняла правильно, у Макса чувства к ней были гораздо глубже, чем она могла себе вообразить. И если правда о случившемся выплывет наружу, Макс её воспримет очень болезненно. А она очень не желала причинять ему боль.

Устроившись на своём обычном месте, где смотрела предыдущие игры группового этапа, Алиса нашла глазами Макса. Как всегда спокоен и сдержан — это даже по движениям видно, скупым и чётким. Обычная разминка перед началом матча. Только сегодня — на противоположной стороне поля — Марк Беккер, которого она узнала безошибочно. Ей даже номер его знать было необязательно, чтобы понять — это он. И причина была вовсе не в абсолютном внешнем сходстве с его братом. Марка Алиса была способна узнать даже если бы он выглядел совсем иначе.

Она обняла себя руками, словно стало на несколько градусов холоднее, и ей нужно было хоть как-то согреться. Два брата на одном льду — худшего и представить было нельзя.

Первый период закончился без происшествий, но если бы у Алисы спросили, чего она ждёт, ответа на этот вопрос она бы дать не смогла. Проклятая паранойя. Наверное, всему виной была именно она. И Алисе ничего не оставалось, как ждать скорейшего окончания матча, после которого она сможет выдохнуть с облегчением.

Второй период был в разгаре, передвижение игроков на поле — молниеносным. Но к подобному Алиса начинала привыкать, даже знала теперь, что после вышедшей за синюю линию шайбы, игрокам тоже следовало покинуть зону противника. Она почти успокоилась, когда случилось то, что заставило Алису вскочить с места и испуганно охнуть, прижав ладонь ко рту. Марк, вышедший один на один с Максом, налетел на него с такой скоростью, что тот упал на лёд, но тут же вскочил. В стороны полетели части экипировки, Алиса в ужасе смотрела на то, как за считанные доли секунды, до момента, когда на помощь вратарю сборной России примчались остальные игроки, Беккеры успевают нанести друг другу минимум по паре ударов.

Словно в жутком сне, она видела с каким остервенением братья дерутся. С трибун послышались свист и крики на отборном матерном русском. Алиса не выдержала и закрыла лицо руками. Ей было так страшно, как не было страшно никогда. Умом понимала, что их разнимут, что такое происходит на матчах сплошь и рядом, но не могла себя заставить не бояться. Не дожидаясь того, чем окончится потасовка, она покинула трибуны, чтобы спрятаться в номере отеля и не выходить оттуда как минимум до окончания Олимпиады.

* * *

Ну и чего он хотел всем этим добиться?