Статус: все сложно

— Не радуйся, что разбил мне морду! — Марк оскалился в зловещей улыбке, демонстрируя залитые кровью зубы. — Зато я снова трахал её, слышишь?! — выкрикнул он и, освободившись от державших его людей, подобрал свою клюшку и со всей дури шарахнул ею об лёд. Деревянные щепки разлетелись во все стороны, но Марк уже ничего не замечал. Жестокие слова, сорвавшиеся с его губ, вдруг выкачали из него весь воздух, сделав тело тяжёлым и размякшим. Он покорно покатился к скамейке штрафников, получив удаления на пять минут за драку и ещё на четыре — по совокупности двух нарушений — атака на вратаря и неспортивное поведение.

Невидящими глазами он смотрел, как русские навалились на ворота Куика, гонимые желанием отомстить за Макса. Сам Макс также получил пятиминутный штраф за драку, но остался в воротах, а удаление за него в соседней кабинке сел отбывать Тихонов.

Во время очередной атаки русских на ворота американцев Коул с грацией медведя приобнял на пятачке Дацюка так, что тот, не выдержав нежных объятий, упал, как подкошенный, на лёд. Иэн тут же отправился на скамейку в компанию к Марку, оставив сборную США в меньшинстве.

— Ну и какого хрена, Коул? — спросил Марк неестественно спокойным тоном.

— Тот же вопрос, Беккер, — угрюмо буркнул в ответ обычно жизнерадостный защитник Сент-Луиса.

Больше они не разговаривали. Россия быстро реализовала численное преимущество и вышла вперёд — 1:0. Коул, сокрушенно покачав головой, вернулся на лёд, оставляя Марка наедине с гнетущими, разъедающими изнутри мыслями.

Как они дошли до такого? Марк вспомнил, как в глазах Макса, будто в зеркале, отражались те же чувства, что владели и им самим. Была ли тому причиной незнакомка, которую они оба хотели до одури? Или все это началось гораздо раньше, с того самого момента, как они оказались на разных континентах? А эта женщина всего лишь стала последней каплей, вершиной застарелого нарыва, который наконец прорвало?

Хотел бы он ее так сильно, если бы Макс не мешал им? Волновало бы его, в чьей постели и под чьими руками она стонет, чье имя выкрикивает, кончая? Он не знал. Все слишком запуталось.

А что будет теперь, когда Макс узнал о том, что было вчера? Если бы не эта драка, если бы не охватившее его бешенство и желание причинить боль самому принципиальному сопернику, он ничего не сказал бы о произошедшем в его номере. Марк Беккер мог быть грубым и развратным животным, но он играл честно. И был уверен, что незнакомка тоже не признается Максу в том, как извивалась на постели Марка, как истекала похотью от движений его языка. Она, конечно же, прекрасно понимала, что каким бы горячим ни был секс между ними, с Максом её будущее выглядит более определенно, чем отношения с Марком. Его спокойный, замкнутый брат наверняка уже подумывал о том, чтобы надеть ей на палец кольцо для утверждения своих прав. Марк же право на женщину предпочитал утверждать тем, что трахал её, пока ему это не наскучивало. И он не был уверен, что с незнакомкой, несмотря на его одержимость ею, что-то будет иначе. Он не был готов связать с кем-то свою жизнь, зная, чем может окончиться брак, на примере своих родителей. Марк не хотел сделать своего потенциального ребенка несчастным от того, что страсть между двумя взрослыми пройдет, сменившись неприязнью, обнажающей все неприглядные черты, ранее заслоненные туманом сексуального притяжения.

Черт! Несмотря на все свои трезвые размышления, он все равно ее хотел. Хотел даже несмотря на то, что его тошнило от лжи, которую они сплели вокруг себя. Он делал вид, что она ему не нужна. А она… она была достаточно расчетлива для того, чтобы понимать, с кем из братьев Беккеров лучше трахаться, а с кем строить жизнь. Возможно, ему стоило бы отдать ее Максу — пусть этот наивный дурак на ней женится, а Марк мог бы иногда приезжать и трахать ее в отсутствие мужа. Просто и цинично. Но невозможно. С ней — невозможно.

Отсидев штраф, Марк по распоряжению Байлсмы сразу отправился в раздевалку. В этом матче на площадке он больше не появился. В первом звене его заменил Миллер, отработав на позиции центрфорварда за двоих. Сравняв счёт в концовке третьего периода, сборная США в итоге все равно проиграла — по буллитам. Макс Беккер мог праздновать свой триумф над старшим братом.

В микст-зоне после матча вокруг Марка собралась толпа журналистов. Вооружившись своей фирменной самоуверенной ухмылкой, он терпеливо отвечал на многочисленные вопросы.

— Как вы считаете, выпустит ли вас Байлсма на следующий матч после того, как убрал сегодня с площадки до конца игры?

— Будет игра — будет видно.

— Почему вы так мало пасовали на партнёров, ведь те часто были в более выгодном положении?

— Сегодня я был заряжен на то, чтобы забить самому.

— Но ведь это против командной игры?

— Забивного форварда отличает эгоизм.

— Вы умышленно атаковали вратаря соперника?

Хотел бы он, черт возьми, это знать.

— Нет. Если бы бил специально — он бы уже не встал, не говоря уж о том, что был бы не в состоянии махать кулаками.

— Что вы сказали своему брату перед тем, как вас удалили?