Статус: все сложно

Алиса кривовато улыбнулась, послушно стаскивая обувь и натягивая на озябшие ноги носки. Тёте Лене можно будет рассказать всё. Или промолчать, если вдруг возникнет необходимость передумать и ничем не делиться. Та не станет расспрашивать, но если уж выслушает, то обязательно даст совет. Ну или поможет разложить всё по полочкам.

Размотав шарф, Алиса бросила его на стул и тяжело вздохнула. Пожалуй, она и сама сомневалась в том, что всё случившееся можно разложить куда бы то ни было. Хотя, попытаться стоило.

В просторной кухне со светлыми резными шкафчиками, один вид которых всегда навевал на Алису какое-то блаженное умиротворение, пахло корицей и апельсинами.

Лена, приготовив щедрую порцию глинтвейна, хлопотала у плиты, готовя какой-то очередной свой кулинарный шедевр, а Алиса смотрела за окно, где ленивые крупные снежинки падали на землю, и занималась тем, что составляло её обычное времяпрепровождение в последнее время — старалась не думать.

И не вспоминать.

О том, как смотрела на точно такой же снегопад, когда проснулась в постели Макса. Казалось, то утро было в другой, не принадлежащей ей жизни. Оно случилось с совсем другой Алисой, не с ней.

— Ну, рассказывай, — поставив перед ней тарелку со стейком и устроившись рядом, проговорила Лена. Налила себе и Алисе глинтвейна, смотря на племянницу изучающе. И наверное, она была единственным человеком, от взгляда которого не хотелось спрятаться.

— Пожалуй, в этот раз я перещеголяла саму себя, — тихо призналась Алиса, ковыряя вилкой в рыбе. Есть не хотелось. С тех пор, как она отправилась в эти треклятые Сочи, ей кусок в горло не лез.

— Ну, опыт с перебором — это тоже опыт, — пожала плечами Лена, отпивая горячего вина.

— Их было двое.

— Оу.

— Братья.

— Круто…

— Близнецы.

— Надеюсь, хоть не одновременно?

— Лена…

— Поняла. Больше не спрашиваю. По крайней мере об этом. И?

— И всё закончилось паршиво.

Она замолчала, чувствуя, как по телу проходят волны озноба. Слово «закончилось», слетевшее с её губ, самой Алисе показалось каким-то ужасающим. Ещё пару минут назад она убеждала себя, что вообще никого не желает видеть, особенно из Беккеров, и вот понимание, что она собственными руками поставила в этой истории точку, заставило её содрогнуться.

А самое отвратное во всём этом было то, что она и сама пока не понимала, чего же ей нужно. И чего ей ждать дальше — от себя самой, в первую очередь.

— Они не захотели тебя делить друг с другом?

— Лен… Блин. Это звучит кошмарно.

— Почему?

— Потому что вроде как я сама была к этому готова.

— А не была?

— Я не знаю. Правда, не знаю. Точнее… всё сложно.

— Ну, ещё бы! Когда у тебя два одинаковых с лица сексуальных молодца…

— Откуда ты знаешь, что они именно такие?

Нехорошее ощущение сжало сердце ледяными пальцами. А что если в прессу просочилась неприглядная правда, в которой Алиса была главным действующим лицом?

И теперь все в курсе того, что она сама предпочла бы похоронить, как самую грязную тайну, о которой никто не должен никогда узнать?

— Ты чего так перепугалась? Я вообще-то имела в виду, что других бы ты просто не выбрала.

Лена смотрела на неё с недоумением, и Алиса начала приходить в себя. Докатилась. Так и до паранойи недалеко. Скоро она будет бояться покупать журналы или включать телевизор от вероятности того, что может увидеть на экране свою собственную физиономию.

— Просто это не совсем обычные парни.

— Ну-ка?

— Может, ты знаешь их, хотя навряд ли.

— Из знакомых близнецов у меня только Славик и Володька Комаровы, но я чего-то представить не могу тебя с ними.

— Фу, Лен. Им по шестнадцать.

Алиса отпила сразу половину бокала глинтвейна, который обжёг нёбо, но разлился по нутру согревающим теплом. Хоть разговор был не из приятных, она почувствовала, что ей становится намного легче. Не зря она решила приехать в Стеклянный к тёте. Это было, пожалуй, единственным её правильным решением за последнее время.

— Они — хоккейные звёзды. Марк и Макс Беккеры.

Алиса произнесла эти слова, и едва удержалась, чтобы не поморщиться. Сцена драки между братьями на льду так и стояла перед глазами. А понимание, что именно она стала этому причиной, до сих пор не давало успокоиться.

— У-у-у… Ну, знать я их не знаю, но определение «хоккейные звёзды» звучит интересно.

Алиса чувствовала на себе взгляд Лены, но вновь в нём не было осуждения. Она могла и промолчать сейчас, зная, что тётя не станет расспрашивать и ворошить то, что ей захочется скрыть, оставив только своим. И всё же чувствовала потребность поделиться, потому что переживать это и дальше одна была не в состоянии.

Поначалу тщательно подбирая фразы и взвешивая чуть ли не каждую букву, она начала рассказывать обо всём, начиная со встречи с Марком в том баре. И чувствовала, как с каждым произнесённым словом ей становится легче. Это помогло ей посмотреть на всё случившееся словно бы со стороны, и пусть ни черта не расставило всё по местам, но хотя бы направило мысли Алисы в нужное русло.

— Мда уж. Ну ты даёшь, Лис… Признаться честно, я тебе даже завидую. В чём-то. Таких мужиков отхватила.