Ставка на любовь

– Спасибо, Том. Отличная работа. Я знал, что ты непременно его отыщешь.

Повернувшись к Роберту, герцог спросил:

– Что, черт возьми, произошло? Ты бесследно исчез, и твоя матушка места себе не находила – думала, что на тебя напали, избили, ограбили.

– Он устал с дороги, – остановила мужа герцогиня. – Обсудим это за обедом.

Сдвинув брови, герцог только развел руками.

– Замечательно! Вы вытащили меня из кабинета, а теперь заявляете, что придется ждать до обеда. – Он перевел взгляд на Томаса. – Ты ведь все знаешь, да?

– Кое-что, – с самодовольной улыбкой ответил тот.

– Что ж, расскажи хотя бы то, что знаешь, чтобы я мог приготовиться.

Роленд перевел взгляд на Роберта. Они были одного роста, и молодой человек прочитал в глазах отца смешанное с облегчением беспокойство.

– Как хорошо, что ты снова дома, сынок, – хрипло проговорил герцог.

– Спасибо, сэр.

Герцог кивнул.

– Ты уже сказала Уиллу?

Герцогиня схватилась за горло.

– Нет! Нужно его позвать. Он выгуливает серого мерина.

– Пошлю за ним кого-нибудь, – предложил Томас.

– Спасибо, дорогой. – Герцогиня улыбнулась и легонько пожала Роберту руку. – Твоя комната готова. Отдыхай сколько захочешь, дорогой. Слава богу, ты снова дома!

Роберт кивнул, и герцогиня поспешила на поиски экономки, крикнув через плечо, что ванну приготовят, и пообещав прислать его любимые прохладительные напитки. Секретарь герцога маячил на лестнице, и Роленд принялся ворчать, что не может даже собственного сына поприветствовать без присутствия докучливого помощника. Несмотря на это, в кабинет он все же вернулся, предварительно взяв с сына обещание рассказать все за обедом.

Братья остались одни в просторном холле.

– Добро пожаловать домой, – усмехнулся Томас.

– Как хорошо, что я снова здесь. – Роберт не стал уточнять, что с куда большим удовольствием оказался бы сейчас рядом с Джорджианой, где бы она ни находилась.

Словно прочитав его мысли, Томас вскинул бровь.

– Полагаю, мы не станем рассказывать леди про выдумки Джорджианы.

Их мать наверняка ее знала. К тому моменту как Роберту исполнилось двадцать пять, герцогиня, казалось, за одну ночь выучила наизусть список всех незамужних девушек Англии старше пятнадцати лет. Время от времени она повторяла, как ей хочется видеть всех своих четырех сыновей счастливо женатыми, но пока они ее разочаровывали.

– Я вообще запрещаю тебе упоминать ее имя, – резко бросил Роберт.

Том фыркнул.

– Запрещаешь?..

– Да. Если кто-то и расскажет матери о Джорджиане, то это буду я.

– А ты расскажешь? – Томас вскинул бровь.

Роберт не знал, когда и как, но ему казалось, что мозг взорвется, если он не поговорит с кем-то о ней.

– Не твое дело.

Том вскинул вторую бровь.

– Нет? Мне казалось, это очень занимательная история. Разговоров хватило бы надолго. Подумать только – Уэст целую неделю считал себя другим человеком и наслаждался этим!

– Тебя разве не ждут в твоем полку? – спросил Роберт, направляясь к лестнице.

– Отпуск по семейным обстоятельствам. – Томас последовал за братом. – Меня отпустили на поиски тела брата, павшего от рук грабителей. Или убитого, а затем воскрешенного одной очень хитрой интриганкой.

– Посочувствовал своему воскресшему из мертвых брату? А теперь можешь отправляться назад.

– И не надейся. Я ведь беспокоюсь о твоем здоровье, и все такое.

Ответив брату неприличным жестом, Роберт стал медленно подниматься по лестнице. Больная нога занемела от долгого сидения в экипаже и теперь, казалось, ослабла еще больше. Роберт должен был испытывать радость: ведь наконец оказался дома, – но вместо этого чувствовал себя… загнанным в клетку.

Глава 19

Лондон, который когда-то был для нее центром Вселенной, теперь казался Джорджиане скучным и унылым. Леди Сидлоу еще несколько дней высказывала свое недовольство, но у Джорджианы попросту не было сил на нее злиться. Она покорно сопровождала свою наставницу на встречах и безропотно сидела в гостиной, когда они принимали посетителей на Кавендиш-сквер. Обычно Джорджиану нервировали подруги леди Сидлоу и она всеми силами старалась избежать посиделок с ними, но сейчас она сама не знала, чего ей хочется, так что причин для протестов не было.

Наконец леди Сидлоу заметила неладное.

– Что-то ты какая-то тихая и печальная, даже с леди Кейпет ни словом не перемолвилась.

Джорджиана никогда не жаловала леди Кейпет, злобно сплетничавшую обо всем на свете.

– Мне было нечего сказать, вот и молчала.

Однако вместо того, чтобы удовлетвориться ответом, леди Сидлоу заметно напряглась.

– Не будь такой дерзкой, Джорджиана.

Тяжело вздохнув, девушка округлила глаза и сделала глоток остывшего чая.

– Вот именно об этом я и говорю! – не пожелала оставить ее в покое наставница. – Твое презрение слишком очевидно, юная леди.

– Это не презрение, – возразила Джорджиана. – И не дерзость. Сколько раз вы повторяли, что мне лучше держать рот на замке, если я не могу сказать ничего умного.

Леди Сидлоу раздосадованно поднялась со своего места.

– Нет, ты просто неисправима, несмотря на все мои усилия.

Джорджиана еле заметно кивнула: да, она действительно неисправима.