Ставка на мертвого жокея

Барбер с грустью думал о своих последних пятнадцати тысячах франков в бумажнике. Ему предстоял длинный, сырой, тяжелый день и большие расходы. Он надел шляпу, пальто и вышел на улицу. Дождь все не переставал. Он окликнул такси и назвал водителю адрес ресторана возле Рон-Пуэн.

Это началось примерно два месяца назад на трибуне ипподрома в Отейе как раз перед шестым заездом. День был туманный, и зрителей собралось немного. Барберу не очень везло, но по подсказке он поставил пять тысяч в шестом заезде, где ставки были восемь к одному, и поднялся на верхний ряд, чтобы лучше видеть.

Рядом с ним на трибуне сидел только один зритель — невысокий мужчина в дорогой по виду велюровой шляпе, с биноклем и длинным свернутым зонтом, похожий на англичанина. Он улыбнулся Барберу и кивнул ему. Вежливо отвечая улыбкой, Барбер подумал, что уже видел этого человека, или его брата, или с десяток других похожих на него мужчин в барах, ресторанах, на улице, обычно со стройными девушками, которые могли быть третьеразрядными манекенщицами или перворазрядными проститутками.

Человек с зонтом подошел к нему, минуя ряд отсыревших сидений из бетона. У него были маленькие ноги в щегольских туфлях, яркий галстук, холеное лицо с большими красивыми карими глазами в оправе из пушистых темных ресниц. Барбер определил его для себя как экспортно-импортное, которое невозможно было точно отнести к какой-либо национальности. Это лицо выражало одновременно обходительность, цинизм, самоуверенность, чувственность и отчаяние и могло принадлежать турку, венгру, греку или уроженцу Басры. Такое лицо вы могли повстречать в Париже, или Риме, или Брюсселе, или Танжере, всегда в самых шикарных местах, и оно всегда принадлежало деловому человеку. При виде такого лица у вас возникало чувство, что время от времени оно представляло собой интерес и для полиции.

— Добрый день, — сказал по-английски человек, прикасаясь к шляпе. — Вам сегодня везет?

Он говорил с акцентом, происхождение которого определить трудно. Словно бы в детстве он посещал школы многих стран, а десять его нянек были десяти разных национальностей.

— Так себе, — осторожно ответил Барбер.

— Кто вам нравится в этом заезде? — Человек указал зонтом на дорожку, по которой не спеша шли лошади, направляясь к дальней линии старта, проведенной на грязной траве.

— Номер три.

Человек пожал плечами, как будто жалел Барбера, но хорошее воспитание не позволяло ему сказать об этом вслух.

— А как сейчас обстоят дела с кино? — спросил человек.

— Кино вернулось домой с месяц назад, — ответил Барбер, слегка удивленный, что человек в курсе этого дела.

Одна американская компания снимала фильм о войне, и Барберу посчастливилось получить на четыре месяца хорошо оплачиваемую работу технического консультанта, помогающего актерам укладывать и пристегивать парашюты и разъясняющего режиссеру разницу между П-47 и Б-25.

— А белокурая звезда экрана? — спросил человек, снимая очки.

— Она тоже вернулась домой.

Человек поднял брови и покачал головой, словно выражая сожаление, что его новый знакомый и город Париж лишились столь очаровательной звезды экрана.

— Что ж, — сказал он, — по крайней мере теперь вы вольны днем ходить на бега.

Он посмотрел в бинокль на дорожку.

— Пошли.

Номер три вел все время до последней прямой, где его быстро обошли четыре лошади.

— Здесь дистанция каждого заезда, — сказал Барбер, — на сто метров длиннее положенного. — Он вытащил свои билеты, разорвал их все сразу и бросил на мокрый бетон.

Он с удивлением наблюдал, как человек с зонтом, достав несколько билетов, тоже разорвал их. Барбер заметил, что они были ставками на номер три, и крупными. Человек с зонтом бросил свои билеты с покорным и почти веселым выражением лица, словно привык рвать все, что неожиданно теряет ценность.

— Вы остаетесь на последний заезд? — спросил человек с зонтом, когда они начали спускаться мимо пустых рядов.

— Хватит, — ответил Барбер. — Сегодня мне уже достаточно везло.

— Почему бы вам не остаться? — предложил человек. — Возможно, у меня что-нибудь прояснится.

Барбер задумался, прислушиваясь к их шагам по бетону.

— У меня машина. Я мог бы подбросить вас в город, мистер Барбер.

— О-о! — удивился Барбер. — Вы знаете, как меня зовут.

— Конечно, — ответил мужчина, улыбаясь. — Почему бы вам не подождать меня в баре? Мне надо еще получить по нескольким билетам.

— А я думал, вы проиграли, — с подозрительностью сказал Барбер.

— Только то, что поставил на номер три, — сказал человек и, достав билеты из другого кармана, помахал ими. — Но я всегда подстраховываюсь. Человек всегда должен думать, как ему подстраховаться. Так я увижу вас в баре?

— О'кей! — согласился Барбер и не потому, что надеялся получить от человека с зонтом какую-нибудь информацию о следующем заезде, а потому, что его подвезут домой. — Я буду там. Кстати, а как вас зовут?

— Смит, — ответил человек. — Берт Смит.