Ставка на проигрыш

- Это у них спроси. Мне такое некогда было выяснять - "Запорожец" крепко приглянулся. В общем, заночевал я у Алика. Утром похмелку сообразили. Спрашиваю: "Может, без мокрухи с паханом обойдемся? Пришить легкое наказание, пырнул - душа в рай. Давай тоскливую жизнь пахану сделаем, устроим на пятерку лет за решетку". Алик головой закрутил: "Если Реваза посадить, имущество конфискуют. Нина без копейки останется". Кумекаю: "Вот щипач! Человека пришить - пустяк для него, а бабу без денег оставить жалко". Сивый не фраер, соображаю: "Вот чего Алику надо: бабу и червонцы пахана!" Тут мне мыслишка стукнула... Когда последний срок отбывал, с торгашом одним в зоне познакомился. Башковитый мужик и, видать, с риском. Заворовался капитально, но решил из дела сухим выйти. Развелся культурненько с женой, имущество ей оставил, а сам за покушение на изнасилование пять лет схлопотал. Пока срок отматывал, прежним корешам его по две пятилетки припаяли с конфискацией. Рассказал я этот случай Алику. Задумался он. Спрашиваю: "Как пахан по части женщин?" - "Раньше как муха на мед был. Теперь остепенился". - "Тогда в чем дело? Пусть вспомнит молодость! Найдем дешевочку, которая такую комедию разыграет, что сам папа-прокурор не разберется. Корешей в свидетели подберу таких, какие за поллитру маму родную в гроб вгонят. У тебя знакомая есть или мне подыскать?" Алику мыслишка приглянулась. Звонит в вокзальную парикмахерскую и зовет в гости вот эту... - Сипенятин показал на снимок Пряжкиной. - Люсей звать. Прибегает она, выпила с нами и на что хочешь готова. Дотолковались провернуть дело, как пахан из поездки вернется. Двадцать первого вечером приезжаю на Новосибирск-Главный. Алик с Люсей уже пасут старика, а тот с такой дамочкой базарит, аж во рту сладко... Спрашиваю Алика: "Кто такая?" - "Саней, - говорит, - зовут. Тоже зуб на Реваза имеет. Он из нее много лет соки тянул". - "Тогда в чем дело? Потолкуй с ней, пусть отомстит пахану". Чую, глаза у Алика, как у голодного волка, засветились. Делом загорелся. По себе такое знаю. Отправили Люсю стрижкой-брижкой заниматься, а сами пахану с дамочкой на хвост сели. Довели их до хаты мужика, который мне пятерку за Христа должен. Земля, оказывается, тесная, гражданин капитан... - Сипенятин вздохнул. - Дальше карусель началась. Пахан вскорости вышел из подъезда, Алик сразу - туда. Чо он толковал с дамочкой, не знаю. Чувствую, затягивает время, торопить надо. Поднимаюсь к знакомой двери, слышу, крупный разговор идет. Давлю звонок - замолчали. Толкаю дверь - открыта. Вхожу - сразу крик. Суюсь в комнату - дамочка рвется от Алика к открытой балконной двери и орет во всю мочь: "Будьте вы прокляты!" Кидаюсь Алику на помощь, чтобы рот Сане заткнуть, а она со всего маха - в балконную дверь! Я только за халат успел поймать, тот у меня в руках и остался. Моментом придавил ногой балконную дверь, чтобы с улицы в глаза не бросалось, откуда баба выпала. Кричу Алику: "Чо рот разинул?! Смываться надо, щипач колотый!" Сунул халат за холодильник, запнулся о портфель, который Алик для важности с собой таскал. Вижу, на столе раскрытая дамская сумка стоит, а в ней червонцы видны и голубая пряжа. Жалко оставлять. Сунул сумку к Алику в портфель, входную дверь на английский замок защелкнули и - дай бог ноги. Вот так, гражданин начальник, было...

- Продолжайте.

Сипенятин потупился, долго молчал.

- Чего продолжать... Дальше я кашу заварил. Алик в статьях кодекса как баран в Библии. Решил на пушку его взять, припугнуть: "Если Саня разбилась насмерть, мы с тобой не в сорочках, а в костюмах родились, потому как свидетелей нет. Если же она даст показания да после этого коньки отбросит, то и "вышку" схлопотать можем". У Алика челюсть отвисла. "Звони, - говорю, - по больницам, узнавай: дышит баба или нет?" Алик моментом за телефон схватился, отыскал клинику, куда "Скорая" привезла потерпевшую. Оказывается, не насмерть она разбилась. Кумекаю: можно и в натуре влипнуть! Тут ведь как следователь дело повернет. Надо на всякий случай бабенку запугать, чтоб молчала, а доктора припугнуть, чтоб особо не лечил ее. Первое поручил Алику, второе на себя взял. Доктор оказался с виду хилым, а в душе не трус. Решил я из Новосибирска смываться, пока не поздно. Приехал к пахану за должком. Тот без звука отсчитал три тысячи и еще сотнягу по моей просьбе набавил за вредность отсидки. Червонцев у старика куры не клюют! И опять мыслишка стукнула: "Если пахановы деньги перейдут к Алику, они все мои будут, без риска - мои!" Встретился с Аликом, толкую: "Крышка нам. Надо пахана топить любыми путями. Хорошо, чтоб жена его помогла в таком деле". Алик в ответ: "Нина поможет, давно от старика избавиться хочет". - "Ну, Вася, - думаю про себя, - такую блатную компанию тебе сам бог подкинул! Бараном надо стать, чтоб подобных фраеров не выдоить". Пока мы с Аликом программу разрабатывали, пахан по-быстрому опять в поездку укатил...

Бирюкову надоело слушать "цветную" Васину речь.

- Зачем хирурга к "Авроре" приглашали? - спросил он.

Сипенятин хмыкнул: