Ставка на смерть

Тяжелые двери слетели с петель от мощного взрыва. У входа слышались одиночные выстрелы и треск автоматных очередей. В комнату полетели световые гранаты и дымовые шашки, которые заполнили комнату диким грохотом и белым дымом.

На губах Хока мелькнула улыбка, когда он увидел вбегающих в дверь бойцов группы «Гром и Молния».

— Фитц, — крикнул он, — сюда! У меня султан!

Хок пытался стянуть пожилого мужчину на пол, чтобы его не задели пули, рикошетившие во всех направлениях. Он видел желтые вспышки, вырывающиеся из дул пистолетов менее чем в шести футах. Это был майор Танг, он вслепую палил в их строну, надеясь, что повезет, и шальная пуля убьет султана. Ахмед, который находился от них в трех футах, в одну секунду понял суть происходящего.

— Смерть тиранам! Смерть Америке! — закричал Ахмед и, падая от полученного ранения, взмахнул искривленной саблей. Хок почувствовал на лице брызги крови султана, и старый араб повис на его руках, из его правой ноги фонтаном била кровь.

— Фрогги! Иди сюда! — во все горло закричал Хок. Он зажал рану султана вязаной шапочкой. — Вот, прижмите это к ране как можно сильнее. Я пойду за помощью!

Он увидел в метре от себя ботинок и дернул его, уложив мужчину на пол. Калашников, который тот держал в руках, со звоном упал, и Хок тут же его схватил. Прикладом автомата он вырубил теперь уже бывшего владельца и встал на колени. Ахмед полз на четвереньках по каменному полу и, кажется, направлялся к проему пещеры. Он, что собирается спрыгнуть с высоты ста футов? Нет, никуда он не спрыгнет, ему даже не удастся подобраться к проему, стрельба была слишком яростной.

А где Сток? Его ранили, убили?

Алекс поднялся на ноги. Он должен найти Фрогги. Французский снайпер и врач по образованию был единственным, кто мог залатать кровоточащую артерию султана. У Хока в голове сидела только одна мысль: заснять на пленку лидера Омана, говорящего правду. В дыму узнать хоть кого-то в этой чертовой свалке было невозможно. Если он не мог добраться до Фрогги, Фрогги придется подобраться к нему.

Он направил АК-47 вверх и выпустил мощную очередь в потолок.

— Фрогги, я сейчас дам вторую очередь в потолок. Пробирайся ко мне! — Алекс нажал на курок и опустошил магазин.

Кто-то постучал по коленке. Хок опустил глаза и увидел улыбающееся лицо:

— Mon ami, — сказал Фрогги, — чем я могу быть полезен?

Через десять минут все было кончено. Стоили нигде не было видно. Бандини погиб первым: вбегая в дверь, получил пулю в голову. Еще двоих гурков ранили в шею и грудь, Фрогги уже занимался ими. Если у них был шанс выжить, он позаботится о том, чтобы они им воспользовались. Майор Тони Танг и большинство его людей погибли. Хок с изумлением увидел, что Танг обезглавлен. Над его трупом стоял Гарри Брок с саблей Ахмеда в руке.

Большая часть тех немногих наемников и французских солдат, которые остались в живых, были ранены. На остальных Фитц и его ребята надевали наручники. Бойцы «Грома и Молнии» ответили противнику со страшной силой. Хок не сомневался, что, когда они входили в комнату, в их сердцах и умах пылало воспоминание о серьезно раненом Рейнуотере.

Фитц поставил четверых ребят у двери, чтобы они разбирались со всеми любопытствующими субъектами, пришедшими узнать, что это был за дикий шум. Сам вместе с Гарри Броком помогал Алексу с султаном. Они посадили смертельно раненого мужчину на стул и пытались аккуратно наложить повязку. Оманский лидер тяжело дышал.

— Фитц, — сказал Хок, приложив к трясущимся губам султана чашу с водой, — установи камеру. Посмотри, работают ли софиты. У нас мало времени.

— Я беспокоюсь за Стокли, — сказал Фрогги, поднимая камеру на штатив. — Мы не можем его найти.

— Сейчас у нас нет времени, чтобы беспокоиться о ком-то, кроме султана. Мы должны записать его выступление на камеру. Черт, ему плохо. Принесите мне воды и какую-нибудь тряпочку!

— Я понятия не имею, кто вы такие, — чуть слышно просипел султан, — но сегодня вы спасли множество людей.

— Все готово, — сказал Фрогги, — камера включена на запись.

Хок увидел горящий под объективом красный огонек и осторожно придержал умирающего мужчину. Казалось, султан прекрасно понимает, что происходит вокруг. Он положил руки на стол, расправил плечи и уставился прямо в камеру. В его глазах появился стальной блеск, и Хок понял: все будет в порядке.

— Ваше Высочество! — сказал он. — Я хочу, чтобы вы закончили свое обращение. Очень важно, чтобы ваши люди услышали эти слова. Мир должен узнать правду о том, что происходит в вашей стране.

— Да, — сказал Аджи Аббас, — я это сделаю.

И умирающий султан сдержал свое слово.

Он рассказал подданным о вероломстве и лживости нового французского правительства. О президенте Бонапарте, который их предал, о мучениях, которые пришлось претерпеть его семье от рук китайских «советников» и французских солдат, находившихся в Омане незаконно. В заключение он сказал, что народ Омана — мирная, законопослушная нация, и если Аллах, великий и справедливый, им поможет, то так будет всегда.

Султан откинулся на стуле и закрыл глаза.