Ставка на смерть

Только в прошлом месяце ты — или еще кто-то — говорил мне, что «Шарль де Голль» стоит в доках на ремонте, — сказал Макати. — Что радиоактивный выброс от его реакторов слишком высокий. Команда плохо себя чувствовала и устроила правительству настоящую головную боль.

— Очевидно, они его починили, сэр. По крайней мере залатали на время. Вот, посмотрите — танкеры, эсминцы, фрегаты, субмарины…

— Черт, это не очень хороший расклад, или я ошибаюсь? — Макати поднес фотографии к глазам, чтобы получше рассмотреть. — Вот эти маленькие суда здесь и здесь — это ведь для приземления самолетов-амфибий, да?

— Именно так, сэр.

— Значит, они все-таки решили заварить кашу с этим чертовым вторжением, Джон?

— Да, сэр.

— Черт подери! Они что, совсем спятили?

— Не все. Но это выражение в полной мере применимо к Бонапарту, сэр. С ним придется как-то разобраться. Сейчас мы собираем дело для Интерпола, сэр. Через несколько дней выступим с историей отцеубийства.

— Парень убил своего отца. Шестнадцатилетний парень. Ты можешь в это поверить, Чарли?

— Судя по тому, что я о нем слышал, это похоже на правду.

— Он виновен в убийстве, и мы можем это доказать, сэр. У нас есть свидетель этого преступления. Мне только что звонил капитан Джон Мариуччи из полицейского департамента Нью-Йорка. Он и сотрудник Скотланд-Ярда Эмброуз Конгрив вычислили свидетеля в Нью-Йорке.

— Я знаю Конгрива. Он друг Алекса Хока. Кстати, от него есть какие-нибудь новости, Джон? Я имею в виду, от Хока?

— Как вы знаете, Хок задействован в операции, цель которой — живым вывезти султана из Омана.

— Да. Он должен заснять на камеру, как султан рассказывает правду, почему Оман якобы попросил Францию ввести свои войска. Франция уже достаточно водила мир за нос. Подавить восстание, как же. Они охотятся за нефтью, чтобы потом ее продавать Китаю.

— Наша группа сейчас на острове Масара, мистер президент. Они зашли туда около двадцати минут назад. Мы следим за их продвижением в режиме реального времени.

— Я давно знаю Хока. Он нас не подведет. Но чем быстрее мы вытащим султана Аджи Аббаса из этой чертовой переделки, тем лучше. Сделайте все возможное, Джон.

— Мы над этим работаем, сэр.

— Ну, ладно, Чарли, что скажешь о выдвижении французского флота в Аравийское море?

— Возможно, это то, что мы думаем, мистер президент. Мы связались с Фрэнком Блэром, который сейчас командует Шестым флотом… Они пытаются выяснить реальное положение вещей, сэр.

— Флот меняет дислокацию?

— Да, сэр. Пентагон подтвердил, что соединения адмирала Старка вошли в канал в семнадцать ноль-ноль. Они занимают оборонительную позицию. На данный момент мы можем контролировать канал: никто не войдет и не выйдет из него, если мы не дадим соответствующих санкций.

— Прекрасно! Это хороший пример расчета с прицелом на будущее.

— Это, конечно, очень хорошо, — вмешался Гуч, — но мы еще ничего не знаем ни о египтянах, ни о китайцах, ни обо всей остальной компании.

Генерал Мур наклонился вперед:

Если говорить начистоту, мистер президент, французы зря тянули время, и знают это. Вероятно, причиной тому — возникшая в парижском диалоге напряженность. Мы можем смести их за четыре часа.

Я знаю, что можем. Мы можем, но не будем этого делать. Потому что, как мы знаем, Франция — всего лишь чертова ширма для китайцев. Черт, если бы в этом не был замешан Китай… Давайте серьезно поговорим о китайском гамбите, Джон?

— Нужно показать французам и китайцам, что мы не потерпим вмешательства в наши поставки нефти из залива. Позиция, которая предполагает, что нужно надрать задницу кому надо, назвать вещи своими именами и расставить все по местам, — вступил в разговор генерал Мур.

Президент улыбнулся и решил дождаться реакции Гуча.

— Мистер президент, — сказал Гуч, — очевидно, нам нужно обсудить это за круглым столом сегодня утром. Услышать мнение Госдепартамента, Пентагона, Агентства национальной безопасности, особенно если вы хотите изменить политику. Я лично считаю, что мы можем договориться с Китаем, как только разрешим сложившуюся в Омане ситуацию. Мы должны это сделать, сэр. Если сказать откровенно, в ситуации с Пекином у нас не очень выигрышная позиция.

— Ты хочешь сказать, что выбор такой: или мы находим с ними общий язык, или топим свою экономику?

— Именно это я и хотел сказать, мистер президент.

— Джон, обрисуй основные противоречия. Только коротко.

— В отношении Китая у нас есть два вопроса, по которым мы не достигли единодушного мнения, сэр, — наша экономика и Тайвань. Первое меня больше всего беспокоит.

— Почему?

— Потому что, если мы надавим на Китай из-за ОНВ или их маленького приключения в Омане, мы рискуем экономическим…

— ОНВ? А это еще, черт возьми, что такое? Почему все, кто заходит в этот кабинет, похожи на ходячие словари аббревиатур?