Стажер-хранитель Тенебриума

Люмьер взял Лию на руки, но стоило ему сделать шаг, как он слегка покачнулся, отчего только крепче стиснул зубы, явно стараясь скрыть свои усилия.

Тем временем, из-за их спин появилась та самая девушка, послушница, что помогла им пройти через ворота. Она двигалась бесшумно, словно тень, но её присутствие сразу заставило обратить на себя внимание.

— Вашим друзьям нужна помощь, — её голос звучал мягко, но в нём была такая уверенность, что оспаривать её слова просто не имело смысла. Она сложила руки перед собой, затем указала в сторону храма. — Я проведу вас в лазарет.

Эш молча кивнул. Люмьер, чуть заметно выдохнув, следовал за ним.

Послушница шла впереди группы с уверенной грацией, Её шаги по каменной лестнице звучали едва уловимо. Эш и Люмьер двигались следом, осторожно неся своих товарищей.

Люмьер, прижимая Лию, покачивался под её весом. Он то и дело бормотал себе под нос: «Простите-простите…», словно извиняясь за каждую неловкость, но продолжал упорно идти вперёд. Его лицо приобрело сосредоточенное, почти страдальческое выражение, но он старался держаться.

— Не суетись, — бросил Эш через плечо, даже не оборачиваясь. — Она же не такая тяжёлая.

Люмьер, кривясь от напряжения, пробормотал:

— Ох, ну… конечно. Просто я… не совсем силён в этом… физическом… переносе людей.

Стоило ему закончить фразу, как он оступился на одном из камней и чуть не упал.

— Простите! Простите, Лия! — воскликнул он, пытаясь удержать равновесие и выглядел при этом так, будто готов был провалиться сквозь землю от стыда.

Эш, сощурив глаза, бросил короткий взгляд через плечо.

— Не думаю, что она сейчас услышит твои извинения, — заметил он с лёгким волнением в голосе.

Послушница обернулась, и на её лице появилась мягкая, дружелюбная улыбка.

— Не переживайте, — сказала она ободряющим тоном, как будто её не смущала неловкость Люмьера. — В лазарете ваши друзья будут в безопасности. Здесь лучшие лекари, а храм — место, которое само по себе помогает восстановлению.

Эш и Люмьер коротко переглянулись.

— Спасибо, — коротко ответил аватар, стараясь говорить ровно, но в его голосе чувствовалось напряжение. Он явно держал в себе беспокойство за товарищей.

Люмьер тем временем делал всё, чтобы сохранить видимость спокойствия, хотя его руки дрожали от напряжения. Он слишком явно пытался справляться с весом Лии, что выглядело скорее жалко, чем героически.

— Я… надеюсь, что в лазарете будет достаточно света, — пробормотал он, будто разговаривая сам с собой. — Света всегда мало в таких местах. Тепло — оно ведь важно, особенно для душевного восстановления. Я думаю, так…

— Просто не урони её, — бросил Эш, не оборачиваясь.

Тишина сопровождала их весь путь. Только звук шагов и ровное, спокойное дыхание послушницы слегка разбавляли напряжение момента. Казалось, храм с каждой ступенью становился ближе, а его присутствие — ощутимее.

Когда они зашли в центральный вход, Люмьер, уже почти выбившийся из сил, пробормотал:

— Здесь правда… уютно.

Перед их взором раскрылся центральный зал храма. Это место, казалось, дышало своей историей. Массивные своды, уходящие ввысь, словно пытались обнять небо. Воздух, наполненный древностью, был плотным, но не давящим, а скорее умиротворяющим. Высокие колонны, украшенные замысловатыми узорами, тянулись вверх, где терялись в мягком золотистом свете магических ламп, будто сами стены отдавали свет. На стенах переливались символы, тихо мерцая, как живое дыхание этого места.

В центре зала возвышался алтарь. Он напоминал древнее дерево: его ветви и корни были изящно переплетены, уходя вглубь мраморного пола. Скрытый внутри мягкий свет излучал ощущение чего-то живого, чего-то, что наблюдало за каждым шагом в этом священном месте.

Люмьер замедлил шаг, его глаза широко раскрылись от удивления.

— Это… невероятно, — прошептал он, словно боясь нарушить тишину. — Здесь всё будто дышит. Колонны, стены, этот алтарь. Каждая линия, каждая деталь…

— Не отставай, — отрезал Эш, не оборачиваясь, его шаги оставались ровными и уверенными.

Люмьер вздрогнул, покраснел и поспешил догнать остальных, стараясь держать Лию как можно аккуратнее.

— Простите, просто… я не мог не заметить. Это ведь настоящий шедевр! — сказал он уже вполголоса, стараясь не привлекать внимания послушницы. — Вот бы мне немного больше времени, чтобы всё запомнить. Нарисовать… хотя бы один эскиз.

Эш мельком взглянул на него и усмехнулся:

— Ты хочешь начать рисовать прямо сейчас?

— Нет-нет! Что вы, я бы никогда! Ну… то есть, не сейчас, конечно. Это было бы крайне непрофессионально. Но если мы тут задержимся…

Послушница, шагавшая впереди, обернулась, её улыбка была лёгкой, но доброжелательной.

— Вы художник?

— Ну… да. Ну, то есть… я пытаюсь, — пробормотал Люмьер, глядя в пол. Его лицо стало красным, а голос звучал неловко. — Я… не уверен, что это можно назвать настоящим искусством. Но иногда я рисую. Для себя.

— Вы удивительно наблюдательны, — отметила девушка, её взгляд стал мягче, но в нём сквозило искреннее любопытство. — Многие не замечают того, что их окружает, даже находясь в таком месте.