Steamout. Story of Joanna (СИ)

1. «Миссис Джексон, если ты сейчас не угомонишься, я устрою тебе душ с холодной водой. Это мигом бодрит»;

2. «Если ты сейчас не пойдешь в душевую, я свяжу тебя и оставлю под водой на полчаса»;

3. «Или вызову злого Ника и попрошу помочь мне в этом деле»;

4. «А ты знала, что уже десять лет считается самой модной прическа „вымытые волосы“?»;

5. «Слушай, остывшая вода меня не остановит, и ты сегодня грязной не ляжешь. Гарриет потом стирать это, пожалей её. Или меня, ведь угадай, кто будет перестирывать после неё».

Наконец-то упрямица сдалась. В душе, под теплыми струями воды она мокла около получаса; облокотившись о стену, ждала, пока с неё стечёт вся грязь, чужая кровь и копоть, накопившиеся за время этого злоключения. Слёзы давно кончились, осталось лишь всепоглощающее чувство вины: за свое ужасное поведение, за слова, брошенные так несдержанно, за реакцию на происходящее… Разве благовоспитанные леди так себя ведут? И что бы сказала матушка на это? Джоанне даже страшно было представить, какова была бы её реакция. «Её уже нет. Её уже двести двадцать лет нет…» — повторяла одними губами женщина, но прогнать настырное привидение матери не предоставлялось возможности. Оно приходило всегда, в самые неподходящие моменты: когда Джоанне было плохо, что только усиливало чувство вины, когда же ей было хорошо, оно заглушало её радость, заставляя вспомнить о нравоучениях родительницы. Кажется, женщина догадывалась, кого в эту ночь будут терроризировать кошмары…

Вечер прошел очень смазанно. Кто-то накормил её безвкусным супом (Литрис? Гарриет?). Мелани о чём-то расспрашивала и расспрашивала без умолку, а она отвечала односложными предложениями. А Мизери, молча стоявшая в сторонке и слушавшая болтовню сестры, просто тихо подошла к ней и обняла, и долго не разжимала объятия, пока леди, наконец, не выплакала последние слёзы и почувствовала хоть какое-то облегчение. Затем к ним присоединилась и Мелани, и они просто молча сидели, не желая нарушать вязкую тишину. Когда же девочки оставили её, Джоанна успела заметить подтёки от машинного масла на щеках грустной робо-девочки. «Мизери всегда плачет по всем погибшим от взрывов людям, — сказала Литрис, которая ранее молчаливо чинила оружие в углу гостиной. — Её спроектировал Энтони. Он меланхолик, поэтому она и вышла такой. Правда, с чересчур выраженными чертами, но править это изобретатели не решились. Я никогда не понимала этого в них. Они решили сделать одну страдалицу, которая оплакивает погибших во время катастрофы, и одну жизнелюбицу, которая идёт навстречу будущему».

Затем Джоанну уложили спать. Как и ожидалось, желанный сон, а с ним — и забвение, не приходили. Безуспешно проворочавшись на кровати, женщина оставила попытки заснуть и села на подоконник комнаты, стараясь думать о чём-нибудь хорошем или же просто отвлекающем: моменты, проведённые с дедушкой и бабушкой, игру на рояле, тексты популярных когда-то песен…

***

Где-то в это время Литрис подсела к сидящему на крыльце дома Валентайну, который, не зная, чем ещё себя занять, решил просто покурить трубку, попутно размышляя о том да сём.

— Мучишься? — спросила у него искательница.

— Ты об этом инциденте? Да, возможно. Мы с леди с пылу-жару наговорили много обидного друг на друга, горький осадок остается до сих пор. Хотя, что же я вообще могу «чувствовать», — на последних словах он изобразил пальцами кавычки, и Литрис закатила глаза.

— Вы двое — такие идиоты.

— Не буду оспаривать этот факт.

От его слов на её лице заиграла легкая улыбка, а затем она достала из-под полы целую, всё ещё запечатанную бутылку довоенного красного вина.

— Иди, возобновляй прежние отношения.

— Это что — вино? — не поверил он. — Где ты его выдрала?

— Беннеты купили у какого-то торговца и думали, что я не замечу. Ну уж нет, гениальные мозги алкоголем портить нельзя, тем более те, что уже и так съехали набекрень из-за гулификации. Пришлось конфисковать, отчитать их и спрятать.

— Она ведь спит.

— Не-а, очень в этом сомневаюсь.

Отложив в сторону трубку, детектив взял в руки бутылку и начал вертеть в руках, критически осматривая:

— Но ведь алкоголь служит катализатором благоприятных отношений между людьми. Людьми, — подчеркнул последнее слово тот ещё раз.

Литрис дёрнула одним плечом:

— Ну так сотри эту границу, отделяющую нас от них. Опьянеть от него у тебя уж точно получится. Ты же у нас экспериментальный.

— Ты же знаешь, что мне не очень приятно, когда об этом вспоминают.

— Знаю. Поэтому и напоминаю, — ещё раз ухмыльнулась Литрис.

— Ну тебя… — так же усмехнулся Ник. — И да. Спасибо, что печешься о нас.

— Кто же, как не старая добрая Литрис? — пожала плечами та. — Иди уже, а то уснёт.

Провожая его взглядом, искательница вспомнила о том, как они первый раз встретились. И стычка эта была не из самых приятных.