Стефан Цвейг

С этой траурной в истории Австрии даты шквал законов и унизительных ограничений, принятых против австрийских евреев и инакомыслящих, нарастал с устрашающей силой. Евреев лишали имущества и гражданства, выгоняли с работы и вытесняли из квартир, расположенных в центре города. Детей отчисляли из школ, студентов из университетов, почтенных профессоров вынуждали мыть холодные мостовые. «Набожных белобородых евреев сгоняли в святые храмы, где гогочущие молодчики заставляли их бить поклоны и хором кричать: “Хайль Гитлер!” Ни в чем не повинных горожан отлавливали на улицах, как зайцев, и заставляли до блеска отмывать солдатские нужники». В венских газетах в июне 1938 года можно было прочитать: «В Вене евреям запрещено посещать городские сады и парки. Таким образом, для отдыха им отведено лишь главное кладбище, где имеется участок с еврейскими захоронениями».

В последний раз в своем родном городе Стефан повидается с профессором Фрейдом в ноябре 1937 года. После аншлюса, обыска на Берггассе, погрома в квартирах учеников и в помещении психоаналитического общества доктор и вся его семья с помощью принцессы Марии Бонапарт тайно покинут Австрию и транзитом через Францию попадут в Лондон. В то же время Вену навсегда покинет и брат писателя Альфред Цвейг. Имея чехословацкое гражданство, он с женой без препятствий получит вид на жительство в Швейцарии. Правда, спасая свою жизнь, не успеет спасти «жизнь» фабрики, и когда в 1941 году немцы оккупируют Чехию, акции фабрики в Райхенберге, несмотря на протест Альфреда, выкупит немецкая компания «Vereinigte Färbereien AG».

При содействии адвокатов Альфред к началу лета добился разрешения на выезд матери во Францию, но немощная женщина восьмидесяти четырех лет не имела сил покинуть оккупированный город. Когда нацисты запретили евреям выходить на улицу и сидеть на скамейках, двоюродный брат Альфреда и Стефана Эгон Франкл приехал в квартиру родной тети, чтобы помогать ей в делах по дому. Но по очередному правилу (господи, как же много их было придумано!) евреям запретили находиться в одной комнате с арийцами чистой расы, после чего сиделка умирающей Иды Бреттауэр бессердечно покинула ее квартиру. Альфред каждый день звонил Франклу, а затем передавал неутешительные новости Стефану в Лондон. Десять дней спустя, 23 августа, уставшая от жизни, слепая и глухая женщина, мать двух прекрасных сыновей, так никогда и не увидевшая внуков, не ставшая бабушкой, потеряла сознание и скончалась. Ее похоронили рядом с мужем на еврейском участке венского кладбища. После ее смерти в квартире на Гарнизонсгассе, 10, пропадут все фамильные драгоценности семьи Бреттауэр.

«Я не стыжусь признаться – настолько время извратило наши чувства, – что у меня не оборвалось сердце, я не зарыдал, когда пришло известие о смерти моей старой матери, которую мы оставили в Вене, но, напротив, я почувствовал своего рода облегчение, сознавая, что она наконец избавлена от всех страданий и невзгод»{406}.

Весь чудовищный период до и после аншлюса Стефан продолжал вести мучительный бракоразводный процесс, и морально сломленной Фридерике ничего не оставалось, как защищаться от новых атак и подавать встречные иски через адвокатов. Денег у нее почти не было, и, к счастью, суд, состоявшийся 22 ноября 1938 года, обязал Цвейга выплатить все ее судебные издержки и покрыть расходы на переезд после продажи дома. «На Рождество 1938 года я получила – о сколь печальный подарок! – “уведомление” о состоявшемся разводе». Покинув Австрию в конце года, Фридерика с дочерями переехала во Францию в деревню Круасси недалеко от Парижа. На следующий год Аликс выйдет замуж за онколога Герберта Штёрка (1908–1978), сына того самого погибшего под лавиной в Тирольских Альпах врача Эриха Штёрка. Мужем Сюзанны станет кинорежиссер Карл Хёллер (1911–1993), с которым она будет счастлива в долгом браке в Америке.

* * *