Стеклянные дома

 - Мы только что нашли тело, - заметила Лакост. - Откуда вы все узнали?

 - Потому что кобрадор уже некоторое время был тут, - ответил Гамаш.

 - Некоторое время? Как долго?

 - Несколько дней.

 - Вам придется мне все объяснить, - настаивала Лакост. - Эта Кати Эванс была сборщицей долгов? И носила такой вот костюм?

И снова Гамаш с Бовуаром посмотрели друг на друга. Объяснить будет гораздо сложнее, чем им казалось. В основном потому, что они сами не имели понятия о том, что же произошло.

 - Нет, - ответил Гамаш. - Она не была сборщицей долгов. Она была архитектором.

 - Тогда почему она в таком наряде?

Мужчины покачали головами.

Лакост уставилась на них, на секунду растерявшись:

  - Окей, давайте все сначала. Рассказывайте по порядку.

 - Впервые кобрадор появился на следующий после Хэллоуина вечер, - начал Гамаш. - На ежегодной костюмированной вечеринке тут, в Трех Соснах. Тогда мы еще ничего о нем не знали. Ни кто он, ни кем может быть. Просто появилось общее ощущение неловкости, и ничего более. А на следующее утро мы проснулись и обнаружили его на деревенском лугу.

 - Он был в отключке? - предположила Лакост. - Слишком много впил?

Гамаш покачал головой и, засунув руку в карман, вытащил айфон. На линолеумный пол что-то выпало.

Салфетка с сегодняшнего обеда.

Они с Бовуаром наклонились одновременно, Жан-Ги успел первым, поднял и протянул салфетку Гамашу. Но перед этим успел прочесть несколько слов, написанных знакомым почерком шефа.

 - Merci, - поблагодарил Гамаш, приняв салфетку. Бережно свернул ее и спрятал в карман. Затем занялся айфоном.

 - Я сделал это фото субботним утром и отправил Жану-Ги.  Попросил его выяснить все, что он сможет.

Он продемонстрировал фотографию Лакост.

Ее учили не выказывать реакции на взгляды, звуки, слова. Принимать вещи  во внимание, но оставаться бесстрастной. Большинство народу, доведись им наблюдать за ней, пока она изучала фотографию, не заметили бы каких-то явных изменений.

Но Гамаш с Бовуаром слишком хорошо ее знали.

Глаза Лакост едва заметно расширились. И чуть крепче сжались губы.

Для высококвалифицированного следователя, занимающегося расследованием убийств, это было равносильно воплю.

Она отняла глаза от айфона, ее взгляд метался между Гамашем и Бовуаром.

 - Это выглядит как Смерть, - произнесла она ровно, почти сухо.

 - Oui, - подтвердил Гамаш. - Именно так мы тогда и решили.

Фигура на фотографии излучала силу, опасность. Было в ней нечто величественное. Спокойствие, уверенность. Неотвратимость.

Разительный контраст с темным курганом, наваленным сейчас в углу погреба. На фото фигура смотрелась как Смерть. Здесь она смертью и обернулась.

 - И что вы сделали? - спросила Лакост.

Гамаш попытался удобнее устроиться на жестком стуле. Он впервые должен был дать официальный ответ на этот вопрос, хотя, как он подозревал, не в последний раз. И он уже предвидел всеобщие ожидания - шеф-суперинтендант Сюртэ должен был что-то предпринять. Что угодно, чтобы предотвратить случившееся.

 - Я поговорил с ним. Спросил, кто он и чего хочет. Но он не ответил. Просто продолжал стоять там. И смотреть.

 - На что смотреть?

 - На магазины. Не знаю точно, на какой из них, конкретно.

 - И что случилось потом?

 - Ничего. Он просто стоял.

 - Два дня, - добавил Бовуар.

 - Pardon? - переспросила Лакост.

 - Он стоял там два дня, - повторил Бовуар.

 - В этом наряде?

 - Ну, вообще-то, он стоял не все время, - сказал Гамаш. - Я в тот первый вечер наблюдал за ним. Где-то посреди ночи он исчез, но было слишком темно, чтобы разглядеть, как он уходит. Я пошел спать. А утром он вернулся.

Лакост сделала глубокий вдох, бросила взгляд назад, на уродливую глыбу на полу погреба, на коронера, склонившуюся над телом. Над ним… над ней.

Вид кобрадора был жалкий, вся жизнь вытекла из него. Исчезла любая угроза, когда-либо исходившая от него. Он походил на животное, свернувшееся в углу, издохшее там.

Отличие было лишь в том, что в этом сломленном существе не было ничего естественного.

 - Вы назвали ее кобрадором, - сказала Лакост. - Никогда не слышала о нем. По-испански, вы сказали?

 Гамаш поведал ей о кобрадоре во фраке. Про испанского сборщика долгов, преследующего и пристыжающего людей, вынуждая их выплачивать долги.  

Лакост внимала, озабоченно хмуря брови.

Когда Гамаш закончил, она спросила:

 - То есть, кобрадор появился здесь, чтобы пристыдить кого-то и заставить его заплатить долг?

 - Не совсем так, - сказал Гамаш. - Современный вариант кобрадора немного отличается от прежнего. У нас тут старый вариант. Прародитель. Оригинальная версия.

 - И что же он такое?

Гамаш повернулся к Жану-Ги, тот продолжил объяснения. Рассказал Лакост о том, что выяснил. Об острове. О жертвах чумы, проказы, о детях с врожденными пороками, о ведьмах. И о Совести, порожденной властями.

 - Кобрадоров брали под стражу, - сказал Гамаш. - И подвергали пыткам, заставляя сознаваться,  кто они и откуда пришли. Не один не заговорил. Тех, кто не умер под пытками, казнили. Но им на смену приходили другие. Наконец властям удалось выяснить, откуда они, и тогда на остров отправили солдат. Солдаты убили всех.