Стеклянный небосвод: Как женщины Гарвардской обсерватории измерили звезды

«Просторная усадьба профессора Пикеринга оказалась идеальным местом для собрания, – сообщала писательница Гарриет Ричардсон Донахе в журнале Popular Astronomy, – а любезное благородство директора и гостеприимность его импозантной супруги, сердечно приветствовавших гостей, придавали серьезной цели собрания оттенок праздничности и помогали даже людям, далеким от науки, не чувствовать себя чужими». Мисс Донахе сама относилась к числу тех немногих присутствовавших, которые были далеки от науки. Обстановка навеяла ей строки Уолта Уитмена об «ученом астрономе», которые она процитировала в своей статье: «"Таблицы и диаграммы, сложение, деление и измерение" – все это были свидетельства нелегкого труда, доступные лишь знатокам, но за ними виднелись белоснежные контуры бюста какого-то предка хозяина, роскошные краски фамильного портрета или вспыхивала драгоценная оправа миниатюры, создавая атмосферу частной гостиной».

Сотрудники Гарвардской обсерватории выступили с рядом докладов, и первым докладчиком был профессор Серл, рассказавший об «учете личных особенностей» – о том, как влияют на восприятие индивидуальные качества наблюдателя, например острота зрения, координация глаз и рук, скорость реакции. Миссис Флеминг подготовила сообщение о бесчисленных новооткрытых переменных с яркими водородными линиями, обнаруженных на снимках с телескопов «Брюс» и «Бейч» из Арекипы. Директор прочел ее доклад с кафедры, добавив собственный постскриптум. Мисс Донахе писала: «Как отметил профессор Пикеринг в завершение, миссис Флеминг скромно умолчала о том, что из этих 79 звезд почти все открыла она сама. При этих словах гром аплодисментов вынудил миссис Флеминг выйти и дополнить доклад ответами на вопросы». Потом Солон Бейли, только недавно вернувшийся из пятилетней командировки в Перу, выступил на свою любимую тему «Переменные звезды в скоплениях», а завершила выступления представителей Гарварда мисс Мори докладом «О K-линиях Беты Возничего».

Ближний круг участников, в который входили Ньюком и Хейл, приватно встретился с Пикерингом, чтобы обсудить, каким будет национальное астрономическое общество, и составить проект его устава. Все это решилось за один день, хотя с названием общества они не сумели определиться.

К тому времени, когда члены нарождающейся организации разъехались по своим родным институтам, вся астрономическая общественность уже знала о том, что в Европе открыли новый значительный объект Солнечной системы. Густав Витт из обсерватории «Урания» в Берлине и Огюст Шарлуа в Ницце одновременно охотились за астероидами с телескопами и фотокамерами, и ночью 13 августа 1898 года оба обнаружили след нового объекта. Открытие Брюсии Максом Вольфом в 1891 году доказало преимущество фотосъемки в подобных задачах: на фотопластинке с выдержкой два часа и более быстро движущийся астероид оставлял коротенькую черточку на фоне дальних звезд, выглядевших точками. Проявив пластинки, и Витт, и Шарлуа обнаружили одну и ту же черточку, но Витт застолбил открытие первым, в результате чего другие астрономы, присоединившиеся к поискам в последующие дни, называли свою цель «планетой Витта». Вскоре оказалось, что новонайденный объект – самый быстрый среди подобных ему, а значит, должен проходить ближе всех к Земле.

Сет Карло Чандлер, специалист по определению орбит комет и астероидов, ринулся вычислять истинную траекторию планеты Витта. Составив предварительную эфемериду, то есть таблицу прогнозируемых координат, на основании текущих наблюдений, он установил, что объект, теперь едва различимый в виде звездочки 11-й величины, по-видимому, в 1894 году просвистел у самой Земли. Тогда его никто не заметил, но Чандлер надеялся, что след прохождения мог сохраниться на одной или нескольких фотопластинках уникального астрономического архива Гарвардской обсерватории. Чтобы получить доступ к этой стеклянной вселенной, ему было необходимо уладить прежние трения с директором по поводу гарвардской фотометрии.

«Считаю своим долгом в интересах науки, – написал Чандлер Пикерингу 3 ноября 1898 года, – приложить к письму эфемериду этой планеты… все астрономы будут, без сомнения, рады, если удастся обнаружить предыдущие наблюдения этого чрезвычайно важного объекта». Пикеринг, разумеется, согласился и поручил миссис Флеминг просмотреть стопки пластинок. Сверившись с приблизительной картой Чандлера, она выбрала из 100-тысячного архива наиболее вероятные снимки и несколько месяцев прочесывала их в поисках признаков планеты Витта. В начале января 1899 года она наконец обнаружила смазанную полоску, похожую на астероид, на снимках 1893 года и определила ее координаты. Затем Чандлер внес дополнительные данные для уточненной орбиты и снова отослал ей. Вооружившись более точной картой, миссис Флеминг снова обнаружила объект, успевший получить название Эрос, на фото 1894 и 1896 годов.