Стеклянный небосвод: Как женщины Гарвардской обсерватории измерили звезды

Классификация мисс Кэннон не просто объединяла предыдущие системы миссис Флеминг и мисс Мори, но и проясняла взаимосвязи между несколькими категориями звезд. Все звездное население теперь представлялось распределенным вдоль некоего континуума по спектрам. Многие звезды безошибочно вписывались в тот или иной класс, но не меньше было и таких, которые размывали границы, обладая общими характеристиками двух соседних классов. Для отображения этих пересечений мисс Кэннон ввела новые подразделы нумерации. Например, она ввела обозначение B2A для спектров, в которых наблюдались яркие орионовы линии B-типа одновременно с заметными водородными линиями, типичными для класса A. У звезд, обозначенных как B3A, эта особенность выражалась чуть явственнее, еще больше – у B5A и намного больше – у B8A. Ее система допускала до десяти промежуточных ступеней между буквами.

Мисс Кэннон считала, что ее порядок категорий классификации отражает стадии звездной эволюции. Каждая звезда в течение своей жизни эволюционирует от класса O к классу M. Или наоборот, от M к O. Трудно было сказать.

Рассматривая ширину и границы отдельных фраунгоферовых линий, мисс Мори в итоге ввела подклассы, обозначенные ею как a, b, c и ac и накладывающиеся на ее 22 класса. Ни одного из этих различий мисс Кэннон не упустила, но описания волнистости или размытости тех или иных спектральных линий вынесла в «Примечания».

Публикация объемистого труда мисс Кэннон не освободила миссис Флеминг от утомительной редактуры рукописей. Архива неопубликованных материалов обсерватории, по оценкам директора, хватало на 28 выпусков «Анналов». Он поручил миссис Флеминг заняться этим изобилием данных и «подготовить его к публикации или по крайней мере привести в такой вид, чтобы публикация не составляла большой трудности». В результате количество ее собственных открытий сократилось. Пикеринг отмечал этот факт в своем годовом отчете за 1901 год: «Число объектов с необычными спектрами, обнаруженных миссис Флеминг по фотоснимкам, в этом году необычайно снизилось, так как редактура "Анналов" отнимает у нее немало времени».

В октябре Пикеринг повторно выдвинул миссис Флеминг на медаль Кэтрин Брюс. Но его хлопоты снова не принесли результата.

В ноябре миссис Флеминг слегла с крайне тяжелой формой гриппа, и ей пришлось пропустить несколько рабочих недель. В тот зимний сезон болели и другие сотрудники, включая и самого Пикеринга – он заразился в декабре.

«Как видите, – писал директор миссис Флеминг 10 января 1902 года, – я наконец-то добрался до своей пишущей машинки и с этого утра впервые установил сообщение с окружающим миром. С каждым днем сил у меня становится все больше, так что я уже могу выполнять бо́льшую часть своей повседневной работы, кроме наблюдений. И все же я до сих пор завидую тем, кому удается без труда подняться по лестнице».

Страдая одышкой, Пикеринг взбирался по ступенькам на второй этаж Кирпичного корпуса, в свой кабинет. Фотопластинки и записки он спускал оттуда вниз через кухонный подъемник. Все нужное в кабинете располагалось вокруг огромного круглого вращающегося стола, занимавшего почти все помещение. Он был изготовлен на заказ, имел диаметр 2,4 м и соответствовал по площади прямоугольному столу размером 7,6 × 0,6 м. Из кресла за столом Пикеринг без труда мог дотянуться до 12-секционного вращающегося книжного шкафа в его центре или открыть любой из 12 ящиков, равномерно расположенных по его внешнему краю. Бумаги Пикеринга, разложенные на столе стопками, следовали орбите книжного шкафа. Сделав поворот, он мог достать черновик журнальной статьи, или пачку писем на подпись, или свежие отчеты из Арекипы.

Утром 1 февраля 1902 года Пикеринг, придя на работу, обнаружил, что его дожидается подарок от миссис Дрейпер. Это были новомодные настенные часы для его кабинета, к которым прилагалась открытка, поздравлявшая его с 25-й годовщиной на посту директора обсерватории. Затем последовал праздник, устроенный миссис Флеминг. В 11:00 она и миссис Пикеринг позвали директора в фотоархив, где собрались все сотрудники с подарками и добрыми пожеланиями. Занятые в проекте «Мемориал Генри Дрейпера» скинулись на удобное рабочее кресло, а другие сотрудники преподнесли ему серебряную круговую чашу высотой в 30 см. Пикеринг произнес краткую речь, а затем все принялись за праздничный обед.

«Мне было очень приятно, – писал он вечером того же дня миссис Дрейпер, – к моему немалому удивлению, ведь, как вам известно, я не люблю подобные мероприятия. Но как можно было устоять перед всеобщим выражением теплых чувств и не в последнюю очередь – перед теми, что были высказаны в вашем письме? В общем, мне показалось, что праздник весьма удался, и у меня на всю жизнь останутся о нем самые чудесные воспоминания. Мне бы хотелось, чтобы празднование моей 50-й годовщины через 25 лет было более официальным. Вы поможете нам тогда принимать гостей? Только не говорите, что вы заняты!»