Стекло

Ох, говорит он, ну ты и вопрос задал, непростой, и ответ на него будет непростой. Но коли уж задал, то теперь слушай. Вернулся Лелекай в ярангу Хозяина и не знал, что делать. Помощь Хозяину не нужна – жёны и так со всем справлялись. Даром на шее сидеть Лелекаю тоже не хотелось, чай не младенец уже, пора и пользу приносить. Начал он понемногу по хозяйству помогать, где жёнам потруднее было. Тюки тяжёлые таскал, ярангу по надобности чинил, дичь, что Хозяин с охоты привозил, разделывал. В общем, скучно жил. Окко-Эн к нему больше не приходила, потому что одно дело – с гостем возлечь, а другое – с мужниным другом, коим Лелекай отныне считался. Так прошло много времени, Лелекай счёт потерял. Может, месяц, а может, и целый год, кто его знает. А уж что за пределами хозяйской яранги миновало, о том Лелекай и вовсе не задумывался – там авось вся вечность уж прошла, и никого из его прежних знакомцев не осталось, а если и остался, то какой-нибудь старик глубокий, в одну зиму с Лелекаем родившийся.

Как-то раз Хозяин вернулся после долгого отсутствия и подзывает, значит, к себе Лелекая. В другой раз, говорит, со мной поедешь, помощь твоя нужна. Лелекай обрадовался: наконец-то нужен он, а то устал уже обузой быть в доме. А ночью к Лелекаю Окко-Эн пришла и шепчет: ты как с Хозяином поедешь, много странного увидишь. Но никаких вопросов ни в коем случае не задавай, молчи, Хозяина не отвлекай и говори, только если он спросит. Хорошо, ответил Лелекай и поблагодарил Окко-Эн за науку.

Вскоре и время пришло: Хозяин в путь собрался и Лелекая с собой взял. Одевайся, сказал, потеплее, погреться не скоро получится. Поехали, значит, они. Выезжали рано утром, Лелекай не выспался, так что в нартах прикорнул и совсем счёт времени потерял. Очнулся в полной тишине – нарты стоят, Хозяина нет, сендуха кругом от одного горизонта до другого. Встал он, выбрался из нарт, сделал шаг и вдруг писк от самой земли слышит. Нагнулся, а там лемминг – маленький, жалкий, ободранный какой-то, пищит, с места не двигается. Взял его Лелекай в руки, тот и сбежать не попытался. Рассмотрел его Лелекай: на одном боку грязь, на другом корка крови засохшая. Что с тобой случилось, подумал Лелекай, вслух не сказал и вдруг понял, что лемминг отвечает, что писк его – не писк вовсе, а речь связная. Рассказал лемминг, что на него и его семью песец напал, и что он, лемминг, ножки унёс, а вот что с женой и деточками стало, не знает и горюет очень. Показал лемминг Лелекаю, где дело было, и смотрит Лелекай: действительно, между камней песец возится, чавкает. Подошёл и видит: расправился песец с женой лемминга, а детки ещё живы. Говорит Лелекай песцу: не трогай деток, отпусти их, пошто они тебе, ещё поймаешь. А потом присматривается, а песец и сам потрёпанный, один глаз коркой крови покрыт, шерсть в комках, точно в драке был. Что случилось, Лелекай спрашивает, а песец и отвечает: волк пришёл и на семью мою напал, жену одним ударом лапы прикончил, детки разбежались, а я его задержать попытался – и задержал, да потом едва ноги унёс. Покажи, говорит Лелекай, где это было. Показал песец, и видит Лелекай – сидит волк, песцовые косточки обгладывает. Подошёл Лелекай, спрашивает: ты зачем на песца напал, чем он тебе насолил. И смотрит – а волк худющий, измученный, морда ободрана. Волк говорит: так есть же нечего, с тех пор как я в капкан попал и лапу сломал, я только на мелких зверей охотиться могу, одними леммингами питаюсь, ну вот хоть песец попался. Лелекай спрашивает: а где ты в капкан попал? Показал волк. Пошёл туда Лелекай и ещё один капкан нашёл, готовый, чуть что – и отхватит лапу. Волку ещё повезло – он в маленький попался, на горностаев всяких, так что с лапой ушёл, хоть и переломанной. Лелекай капкан закрыл, чтобы тот больше зверей не увечил, и тут видит – нарты едут, а на них человек. Ты зачем, человек спрашивает, мой капкан закрыл? Отвечает Лелекай: так-то и так-то, волку он лапу сломал, волку теперь есть нечего. А мне, человек говорит, что, по-твоему, есть? В капканы и силки мелкая дичь попадает, мясом я семью кормлю, а мех на юг сбываю, а коли мои силки поубирать, так и помрём мы с голоду. Э, нет, отвечает Лелекай. На лемминга песец охотится, на песца волк охотится, на волка ты охотишься, а на тебя кто охотится, тебе-то почему трудно приходится? Улыбнулся человек и прочь поехал, так и не ответив на вопрос Лелекая.

Обернулся Лелекай, а позади него нарты Хозяина, и на них сам Хозяин сидит. Поехали, говорит, выучил ты сегодняшний урок. Хотел было Лелекай спросить, чему он научился – человек-то ответа не дал, – но вспомнил слова Окко-Эн и молча в нарты забрался.