Стекло

Прошло ещё какое-то время, и Хозяин снова взял Лелекая с собой. И снова в ночь перед отъездом Окко-Эн пришла к Лелекаю и сказала: молчи, ничего не спрашивай. На этот раз они поехали в другую сторону, и снова Лелекай в нартах уснул, и снова проснулся – а вокруг ни души, только бескрайняя сендуха везде, куда взгляд дотягивается. И снова видит он у ног лемминга – ободранного, полумёртвого, и снова спрашивает его: что с тобой случилось. И снова лемминг говорит: песец меня подрал, жену съел, деток незнамо куда уволок. Сжалился Лелекай, положил лемминга на мшистую подстилку, ранки ему промыл, мха и ягеля наскрёб, положил рядом, пусть ест, бедолага. Пошёл на прежнее место песца искать и нашёл. Оставь, говорит, детей лемминга, не ешь их, вот тебе мяса свежего, у меня в нартах много ещё лежит. Потом Лелекай раны песцу промыл, детей лемминга забрал и обратно к леммингу отнёс. Дальше Лелекай пошёл волка искать и нашёл, а волк хромает, едва из капкана выбрался. Вправил Лелекай ему лапу и перевязал, и тоже мяса дал, как и песцу.

И вот наконец встречает Лелекай человека и говорит: леммингу я помог, песцу помог, волку помог, и тебе, человек, помогу. А мне ты чем поможешь? Сколько у тебя силков-то расставлено? С полсотни, отвечает человек. Ты, говорит Лелекай, все эти силки сними, а один капкан около яранги поставь да красным обозначь, чтобы никто из людей не попался. С сегодняшнего дня два раза в день тебе дичь будет попадаться – утром и вечером, а прочие капканы не нужны. Поблагодарил человек и уехал, а Лелекай вернулся к нартам, где уже и Хозяин поджидал. Ну, спросил Хозяин, чему ты научился? Я, Лелекай отвечает, научился тому, что всякой твари в сендухе помочь надо, все друг за друга держатся, никто не лишний и никто не виноват. Правильно, говорит Хозяин, нет в сендухе правых и неправых, есть только сытые и голодные. Так ты сытых не трогай, а голодным помогай.

Через несколько дней снова Лелекай с Хозяином поехал. И видит Лелекай – фигура человека вдалеке, маленькая совсем. Догнали они человека, и понял Лелекай, что тот заплутал, заблудился совсем. Идёт, дороги не разбирая, в разные стороны смотрит, да ещё и налево потихоньку забирает, круг описывает. Хотел было Лелекай человека окликнуть, дорогу показать, но Хозяин руку поднял, и Лелекай промолчал. Обогнал Хозяин человека, а человек будто их и не видит и шума полозьев не слышит. Остановил Хозяин нарты, перелез в них и под шкурами мешочек с какими-то семенами нашёл. Сыпь, говорит Лелекаю, на дорогу позади нарт, да потиху, чтобы надолго хватило. Вернулся к упряжи и тронул. Лелекай стал сыпать – не много и не мало, и смотрит – прямо по насыпанному ягоды вырастают красные. Человек увидел одну ягоду, съел, потом вторую – и съел, потом третью – так по ягодному следу за санями и пошёл. А Хозяин знай едет и едет, и вскоре к большому селению выехал. Всё, говорит, достаточно. Закрыл Лелекай мешочек, спрятал.

Чему ты научился, спросил Хозяин. Тому, что можно помочь незаметно, коли выходит. Правильно, ответил Хозяин, всё так. Только не можно, а так и надобно, не к лицу нам перед людьми появляться, ежели мы поговорить не хотим. Человек домой придёт, ягод поест да с собой принесёт, а потом всем скажет, что Хозяин его спас, ягодами до дому вывел. А если показаться, то он до дому придёт и только и говорить будет, что Хозяина видел, а что тот ему дорогу указал, вовсе забудет. И возгордится ещё, что чести такой удостоили, не надобно нам такого. Поэтому коли выходит, незаметно надо помогать – и не только человеку, но любой зверушке.

Так прошло много-много дней. Всё чаще и чаще Хозяин брал Лелекая с собой, и каждый раз Лелекай чему-то учился. Учился сендуху понимать, чуять, по небу и облакам направление высчитывать, собаками править. А потом Хозяин начал Лелекая и волшебным премудростям учить – из бездонных мешочков цветами по земле сыпать, звёздами на небе узоры выкладывать, животными управлять, и главное – время запутывать. Лелекай научился день в год превращать и сто лет за час проскакивать, совсем секунды останавливать и гнать их, как ездовых собак. Только одного не умел Хозяин – время вспять поворачивать. Как и для всех, оно для него только вперёд шло, от весны к лету, от осени к зиме.

Теперь, когда Хозяин уезжал один, Лелекай не только жёнам помогал тяжести таскать. Он сам от яранги уходил и с животными разговаривал, и мху расти приказывал, и ягоды из земли поднимал, и птиц на руку собирал, пение их слушал. Всё он умел делать – если не лучше самого Хозяина, то уж точно не хуже.