Стекло старьёвщика

– Да где он вырос-то? – В папе проснулся научный интерес. – Раньше у нас этих колючек вроде не было.

– Возле заброшенных ворот фабрики, – сказала Тюха.

– Как есть дурное место, – подтвердила тётя Катя. – Туда раньше, говорят, входили, а обратно не выходили.

Тося покачала головой и недоверчиво усмехнулась. Но остальным эта история смешной не показалась.

Тем временем митинг закончился. Рядом с Ираидой Юрьевной остались только Жорик и Генка. Они уныло озирались по сторонам, ища соратников, – но тщетно.

– Значит, полоть будете вы! – жёстко сказала Ираида Юрьевна. – За мной!

И прямо как была, на каблуках и в маникюре, двинулась в сторону ворот. Тюха забеспокоилась. Она вдруг поняла, что Тому в самом деле грозит опасность. И непонятно, как ему помочь. Никто – даже папа – не станет заступаться за чертополох. А саму Тюху сейчас не выпустят из дому, и она не увидит, что творится у заржавленных ворот. Окна комнаты смотрят в другую сторону. Из кухни тоже ничего не разглядишь.

И тут ей в голову пришла блестящая идея. Тюха осторожно выбралась из-за стола, закрылась в ванной и достала из кармана своё волшебное стекло. Сначала в нём неясно отражалась только лампочка. Потом Тюха немного повернула полусферу, и в ней возникла яркая объёмная картинка.

Жорик и Генка то хватались голыми руками за стебли чертополоха («Вот дурни!» – подумала Тюха), то отступали и пытались вытащить из пальцев колючки. Ираида Юрьевна бросалась топтать каблуками листья, но цеплялась юбкой за шипастые побеги и судорожно начинала отдирать их.

Стекло не доносило звуков, но все трое, судя по лицам, злобно бранились. Генка попытался открутить верхушку самого крупного побега, но не смог её даже надломить. Вскоре все трое сдались и побрели назад несолоно хлебавши.

Тюха выскочила из ванной и вернулась в комнату. Мимо окна как раз прошествовала побеждённая троица. Тюха услышала, как Ираида Юрьевна что-то злобно бормочет про порванные чулки. Наверно, Том их не щадил.

Тося задумчиво проговорила:

– С чего это она вдруг клумбы разводить задумала? В смысле – полоть зачем-то сорняки?

– Выслуживается перед начальством, – уверенно ответил дядя Лёша. – А может, думает податься в депутаты?

– Ну разве что… – отозвалась Тося с сомнением в голосе.

– Да чокнутая она, чего уж тут гадать, – сказала тётя Катя. – Ну, мне пора. Скоро моё кино начнётся.

Все поднялись из-за стола. Дядя Лёша предложил Тосе прогуляться к голубятне и посмотреть на голубей. Она охотно согласилась.

Глава 17. Страшная ночь

Гости разошлись. Тюха с мамой убрались в комнате и вымыли посуду. Папа достал бумаги, чтобы немного поработать. На улице совсем стемнело. Устав за трудный день, Тюха заснула сразу, едва легла в постель.

Среди ночи её разбудил негромкий разговор под окном. Жорик оправдывался:

– Его попробуй выдерни. Только все руки об него исколол.

А незнакомый голос, тихий и жуткий, отвечал:

– Если он там останется, сделка сорвётся. Тогда пеняйте на себя.

– Да что я могу сделать? – заныл Жорик.

– Используй технику, – ответил голос. – И чтобы завтра путь был свободен.

Разговор закончился. После недолгой тишины во дворе лязгнули ворота гаража. Вспыхнул яркий свет, и раздался грохот: завёлся мотоцикл и с рёвом куда-то укатил. Только свет фары, как прожектор, прочертил комнату наискосок.

Тюха замерла в ужасе. Рёв мотоцикла раздавался глуше, но не затих, а ровно гремел где-то невдалеке. «С ума они там посходили», – сонно пробормотала мама.

Тюха не выдержала. Осторожно выскользнула из комнаты и пробралась на кухню. Из окна было видно, как возле фабричной стены с бешеной скоростью мечется луч белого света: вперёд, назад, по кругу. Жорик утюжил колёсами живые ветки, стебли и цветы. И помешать ему не было никакой возможности. Да и поздно было мешать.

Тюха вернулась к себе, за занавеску. Легла, но не заснула, а смотрела в темноту. Слышала, как вернулся мотоцикл, как мимо раскрытых окон прошёл Жорик, что-то насвистывая. Наконец стало тихо. Но по-прежнему тянулась тёмная, глухая ночь, полная злобы, скрупов, ужаса и горя.

Во тьме не было видно даже волшебного стекла. Тюха сжала его в руке и в отчаянье закрыла глаза. Ей показалось, будто она видит стену с воротами, а на земле под ними месиво листьев и стеблей, среди которых в странной, изломанной позе лежит как будто Том. Лежит так, как лежать нельзя, и притом совершенно неподвижно. Тюха подходит, наклоняется к нему. Видит лицо, закрытые глаза. И вдруг, не открывая глаз, Том шепчет: «Воды… пить… я умру от жажды…»

Тюха проснулась сразу. Было всё так же тихо и темно. Все спали. Том умирал возле ворот.

Тюха бесшумно встала и оделась. Взяла в руки сандалии и вылезла в окно. Во дворе света оказалось чуть побольше, чем в комнате. Смутно виднелся ряд сараев, деревья и кусты, бочка с водой. Тюха обулась и нашарила в траве забытое ведёрко. Влезла на ящик, попыталась дотянуться до воды, которая ещё оставалась в бочке. Вода плескалась в глубине, но зачерпнуть её Тюхе не удалось. Нужна была верёвка, только где её отыщешь среди ночи?