Стелла Крамриш, Присутствие Шивы

«Как боги, включая Брахму, стали животными?» — вопрошают мудрецы в Линга-пуране. «Как Пашупати, Великий Господь, пришел сжечь три города демонов?»¹⁸² Эти вопросы в Линга-пуране предшествуют главам о разрушении Трипуры, которые следуют за повествованием о творении¹⁸³. Сожжение тройного града демонов не было окончанием творения. Очищенный, возрожденный мир начался с собственного падения. Демоны были испорченными. Шива был готов истребить развращенных демонов, но не раньше, чем боги признают себя животными. Боги, не желавшие допускать, что они — животные (пашу), духовно не возрожденные, были вынуждены принять этот статус. Шива уверил их, что, признав его своим властелином, они освободятся от оков (паша), привязывающих их к объектам желаний. Развратить демонов так, чтобы оправдать их сожжение, было актом реабилитации Шивы, ибо демоны, даже будучи врагами богов, оставались его преданными. Боги, с другой стороны, ради которых Шива собирался разрушить Трипуру, подобно человеческим существам и всем, кто сотворен, жили в своем естественном, врожденном состоянии, которое они принимали как само собой разумеющееся. Шива заставил их увидеть себя как животных, и, превратив их таким образом в животных (пашу), он один мог освободить их и стать их Властелином, Пашупати-Шивой, владыкой чувствующих созданий. Соблюдая Пашупата врату, все боги стали созданиями Господа. Шива развязывает путы (паша) каждого пашу, каждого индивида ¹⁸⁴. В то время, когда Шива принял решение разрушить Трипуру, Парвати привлекла внимание Шивы к Картикейе, и Шива попросил его станцевать. Вместе с ним пустились в пляс предводители ганов, а также вся Вселенная¹⁸⁵. Стоя в своей колеснице, Шива бросил взгляд на три города. Они мгновенно были обращены в пепел. Боги сказали, что, хотя города были сожжены взглядом, Шиве придется выпустить стрелу ради их блага. Шива рассмеялся и выпустил стрелу¹⁸⁶.

Действительно, зачем было Шиве, способному разрушить весь Универсум своим сознанием, ради сожжения Трипуры всходить на колесницу в сопровождении всех своих ганов? Это было всего лишь игрой (лила). Какую еще пользу он мог извлечь из этого детально разработанного спектакля?¹⁸⁷

Начиная с вхождения Огня в железную, серебряную и золотую цитадели асуров и заканчивая аллегорическими фантасмагориями пуран, огненная стрела Шивы часто фигурирует в мифе. Ее силой Рудра стал Пашупати, Владыкой Животных; животные принадлежали ему, в его власти было убить или уберечь их, покровительствовать им или даровать освобождение. Первым животным, оказавшимся во власти Рудры, стал сам Творец; в конце концов все создания стали животными Рудры. Он освобождал их от их животной природы, устранял их оковы; он был их спасителем. Признание и обозначение Рудры как Маха-девы, «Великого Бога» имело место, согласно Махабхарате, когда боги решили построить ему колесницу для завоевания Трипуры¹⁸⁸.

С самого начала Дикий Стрелок, Охотник, был превращен во Владыку Животных самим Праджапати. И все же Рудра не был принят другими богами, пока они не признали его как Махадеву, которому они отдали половину своей энергии¹⁸⁹, дабы он, вооруженный луком и стрелой, взошел на свою колесницу. Им пренебрегали, его унижали, отлучали от жертвоприношений. Вначале сам Творец, актуально или потенциально, стал его жертвенным животным, жертвой первой стрелы Рудры, выпущенной в творение. Стрела была направлена против акта порождения, пролития семени — субстанции из полноты Непроявленного.

XII ПРИСУТСТВИЕ ШИВЫ

1. КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ

«О мое сокровище, сладчайший, красное пламя небесных сонмов, которое ярче всякого блеска, Воплощенный, мой род, моя плоть, сердце моей плоти, образ в моем сердце, всеодаряющее древо, мое око, зеница ока, образ в зенице ока, сохрани меня от ударов всемогущей кармы»¹.

Так пел Шиве святой Аппар в VII веке. Святой видел образ Спасителя — пылающего, сияющего — в непосредственной близости, в себе самом, воплощенным в его собственном теле, в сердце и глазах.

Неистовый Бог, охотник и его огненная стрела пребывали до появления жизни. Прямо в зарождающееся будущее он выпустил свою стрелу, ее опаляющая сила проникала в глубину. Ее острый огненный наконечник установил начало жизни на земле в мире Рудры. Если бы явление бога в его мире не было столь грандиозным, Аппар не смог бы ощутить божество пульсирующим в его плоти, не смог бы лицезреть в языках пламени небесных сонмов этот образ, хранимый в его сердце и запечатленный в его глазах.