Стена

- А, елова голова!.. Я т-теб покажу…

- Писто-онъ! - звалъ съ балкона Тавруевъ.

- Давай мрку! Въ стаканчик утопъ?! А кто первый возникъ на это, кто мрку подозрлъ? Мн сейчасъ инженеры смрятъ. Давай мрку!

Никто не подалъ ему тесинку. Онъ ползъ въ лопухи и отыскалъ.

- Покажу еловымъ головамъ!

XIV.

На балкон настроенiе поднялось. Женщины отвалились къ перильцамъ обмахивались букетами сирени и въ быстрыхъ движенiяхъ и въ крикливомъ смх ихъ чувствовалось хмльное. Тавруевъ ходилъ поглядывая исподлобья, молча наливалъ себ коньяку и молча пилъ. И опять ходилъ засучивъ рукава и отстегнувъ воротъ рубашки, изъ-за которой выглядывала заросшая волосами грудь. Тоненькiй землемръ хвастался передъ женщинами, какiе у него мускулы, щелкалъ въ посинвшiе отъ натуги бицепсы и предлагалъ пожать.

- Да обратите же вниманiе на природу, господа! - призывалъ усачъ, показывая на садъ. - Какъ золотятся вершины деревьевъ! Отстань, ну тебя! У тебя мускулы, какъ у паука… Господа же!

- Писто-онъ!

- А здсь я, Лександръ Сергичъ… чистъ, какъ листъ… - отозвался Пистонъ подъ балкономъ.

- Ага. Вотъ что, братъ…

Тавруевъ стоялъ у перилъ и смотрлъ въ садъ на блорозовыя кучи щебня въ зелени.

- Да… Ломаютъ?

- Ломаютъ Лександръ Сергичъ.

Въ дальнихъ кустахъ къ прудамъ въ наступившемъ затишьи подалъ пока еще робкую зачальную трель соловей. Но еще не сло солнце и трель не вытянулась и не перелилась въ сочное щелканье. Не было еще въ ней влажнаго и томящаго трепета ночи.

- И домъ будутъ?

- И домъ будутъ, Лександръ Сергичъ.

- Ваше сiятельство, разршите судьбу! А, ваше сiятельство!..

Солдатъ снизу тыкалъ тесинкой въ перильца, сиплъ и нахально смотрлъ бритымъ лицомъ, тоже гологрудый, съ мускулистыми засученными руками.

Шумли на балкон. Пли съ гитарой и мандолиной и позванивали рюмками на припвъ.

«Солда-ты! солда-ты-ы… по улиц идутъ!

«Солда-ты! солда-ты-ы… играютъ и поютъ!

Разъ-два-три-четыре…

- Безъ хлба сидимъ! Господа землемры!

Солдатъ стукнулъ тесинкой.

- Господа аристократы!..

Тавруевъ рванулъ и отшвырнулъ въ кусты.

- Къ чорту!

Но солдатъ отыскалъ тесинку и опять совалъ. Фирочка ухватилась за конецъ, но у ней выхватилъ тоненькiй землемръ.

- Безъ хлба сидимъ! - хриплъ солдатъ подъ балкономъ. - Обмриваютъ!

- Пшелъ къ чертямъ! - отмахнулся Тавруевъ. - Пистонъ, выдай имъ… Псни чтобы!..

Онъ вынулъ бумажникъ и выкинулъ трешницу.

- Урра! - подхватилъ налету солдатъ и закрутилъ надъ головой. - Деньгами одляютъ!

Трещали кусты бузины - шла артель. Выступилъ, взглядывая исподлобья, Трофимъ; стоялъ за нимъ, какъ блая груда, Михайла; показывалъ костистое, съ жуткимъ рубцомъ, лицо Мокей. Толпились невидные и, какъ поставленныя на травку большiя зеленыя куклы, высматривали извозчики.

- Псни валяй! - кричалъ Тавруевъ. - Внизъ по Волг- р-к-!.. Ну?

- Нельзя, Саша… - упрашивалъ землемръ, удерживая тесинку, которую вырывалъ Тавруевъ, возя землемра по балкону. - Это же экс… плотацiя!

- Къ инструменту прикиньте, ваше благородiе! Сейчасъ окажетъ! - взывалъ солдатъ. - Жульничество!

- Я сейчасъ самъ… Что у васъ? Кто безъ хлба?

Тавруевъ поставилъ ногу на перила.

- Дозвольте я по образованному…

- Вс ноги изгадили… извольте досмотрть…

- Я объясню, ваше благородiе! Ниспроверженiе закона… прямо жульничество… Приказчикъ дармодъ, жуликъ… душу изъ него вытрясемъ!

- Ну, живй! У губернатора изложу. Ну?!..

- Дозвольте, ваша милость, я обскажу… - началъ объяснять Трофимъ, услыхавъ про губернатора. - Обкрутилъ насъ двнадцать душъ…

- Подложный документъ взялъ!

- Ты, солдатъ, погоди… Сначала надо… Вотъ вс ноги изгадили, извольте доглядть… вкругъ по камню стекло битое… и глазъ не кажетъ, ваша милость! Не кирпичикъ, а гнила, какъ…

- Ну, тяни!..

- А подай ему цлака… условье написано… и пачпортами грозится…

- Хорошо, посл… ступайте!

- Итить-то намъ некуда, ваша милость! Теперь сколько денъ потеряемъ… невпроворотъ въ городу народу, ваша милость… - ноющимъ голосомъ говорилъ Трофимъ. - Ваша милость…

- Есть! Ненормальная мрка! - радостно кричалъ тоненькiй землемръ, путаясь въ лент рулетки. - На сантиметръ! Да Наденька, не балуйтесь!

Онъ накладывалъ ленточку на тесинку, а блондинка сдергивала.

- Больше мрка! Что?! - кричалъ солдатъ, взмахивая руками. - На вершокъ фальшивитъ!

- Ваша милость, - упрашивалъ Трофимъ, передергивая поясокъ. - Въ сил вы, а мы черный народъ, утрудящiй… Куда ни толкнись, какъ объ стнку…

Съ затаеннымъ доврiемъ смотрлъ онъ въ волосатую грудь Тавруева и видлъ за нимъ оживленныя лица и яркiя платья. Видлъ золотыя пуговицы на блыхъ кителяхъ и чинно посматривающiя значками свженькiя фуражки, положенныя на перильца. Топтался и перебиралъ поясокъ.

- Пошлите вы его….!

- Нельзя, Саш-ша! - кричалъ землемръ. - Это надо взвсить! Это что же! Я самъ изъ среды… Фирочка, глупо же… Мы все-таки интеллигенты, господа… а они все… и эти закуски… и дели-катесы… Фирка, оставь!..

- Получай на водку! А чуть что… къ губернатору!

- Саш-ша! Ты благородный человкъ! Не за водку, а за… губернатора…

Тоненькiй землемръ охватилъ Тавруева, но тотъ оттолкнулъ его и взялъ бутылку.

- Шурка, пьяный будешь.

- Ну, тебя… Вс пей! Зачмъ я васъ привезъ?..