Стена Бурь

– Уверен, что император окружен мужчинами и женщинами более высокого ума, нежели простой инженер.

– Ах, перестань! Эта твоя чрезмерная скромность граничит с хвастовством!

Куни радостно слушал их перепалку. Она напомнила ему былые времена.

– Отец, мы с Ада-тикой пойдем, чтобы не мешать вам обсуждать государственные дела, – сказала Тэра. Она знала, что когда Рин приходит поговорить с отцом, то они обычно предпочитают беседовать без свидетелей.

Принцесса склонилась перед Луаном и Рином в джири, а затем велела Фаре следовать за ней и направилась из сада в частные покои императорской семьи.

Куни повернулся к Рину.

– Кашима все еще пьют и спорят, – доложил тот. – От них неприятностей ждать не стоит, по крайней мере, на данный момент. – Потом он потупил глаза и добавил: – Прошу прощения, что не предвидел мятежа.

– Все нормально. – Куни пренебрежительно махнул рукой. – С течением времени я обязательно рассмотрю их петицию. Поговорю с Кого и Дзато насчет того, как устранить дисбаланс между областями. Возможно, придется ввести систему, при которой ученые не из Хаана и Гана при необходимости будут получать дополнительные баллы. Хотя тогда надо будет пересмотреть требования соблюдения анонимности.

– Желаю удачи в деле убеждения непреклонного Рути в мудрости этого замысла, – ответил Рин. – Он, разумеется, станет твердить, что соискатель, прошедший благодаря дополнительным баллам, всегда будет чувствовать свою неполноценность по отношению к кандидатам из Хаана, а потому твое лекарство окажется хуже самой болезни.

– И отчасти он будет прав, – заметил Куни. – В том-то и состоит вся сложность. Но компромисс – это та смазка, благодаря которой крутятся шестерни государственной машины. – Он усмехнулся, когда Луан вскинул брови, услышав столь техническую метафору. И пояснил: – Я специально приберегал эту фразу для твоего возвращения.

Луан рассмеялся:

– Император Дара – в высшей степени любопытный повелитель.

– Ты уже потратил кучу денег на стипендии, чтобы побудить хороших учителей переехать из Хаана в другие провинции, – произнес Рин. – Эти книжные черви, похоже, даже и не догадываются, какую незримую работу ты проводишь, чтобы удовлетворить их жалобы.

– На то, чтобы привить ученость землям, где нет традиций образования, требуется столько же времени, сколько нужно ростку, чтобы превратиться в могучий дуб, – отозвался Куни. – Но у молодых людей нет таких запасов терпения, а потому необходимы промежуточные меры. Помимо прочего, я собираюсь устроить так, чтобы больше детей бедняков посещали школы и тем самым вливались в имперскую копилку талантов. Уверен, что богатые отпрыски будут недовольны, потому что это обостряет конкуренцию. Ну ничего, мы пересечем этот мост, когда дойдем до него. У тебя есть о чем еще доложить?

– Так, ничего особенного. Некоторые низложенные аристократы мутят воду: двое из них встречались недавно в Пане. Но не думаю, что их стоит принимать в расчет. Куда тревожнее культ Гегемона, разрастающийся на островах Туноа. Есть признаки, что он перекидывается и на другие области. Я пока что ограничиваюсь лишь наблюдением. Следует ли мне перейти к действиям?

Лицо Куни омрачилось, но мгновение спустя он успокоился.

– Мате легко пробуждать добрые воспоминания в народе сейчас, когда он всего лишь скитающийся по Дара призрак, а не ненасытный правитель, мечущийся с одного острова на другой в поисках кровавой дани.

– Эти неблагодарные…

– Нет! Пока люди ведут себя мирно, пусть поклонение моему брату распространяется невозбранно.

– Но, Куни…

– Нет. Жесткий ответ только подстегнет моих недоброжелателей. Я предал Мату на берегу Лиру, в убеждении, что делаю это ради высшей цели, и, если кто-то считает династию Одуванчика основанной на грехе, я не стану укреплять своих подданных в этом мнении, затыкая людям рот. Мата воистину был выдающейся личностью, а почитание чести и доблести не представляет для меня угрозы.

Стоявший рядом Луан кивнул, почти незаметно.

– Как насчет программы «Золотой карп»? – спросил император.

– Вот с этим сложно. Родителей молодых женщин зачастую приходится подолгу убеждать, особенно в богатых семьях.

– Тогда сосредоточься на бедных, – сказал Куни. – Те, кто обделен преимуществами при сложившемся порядке вещей, могут оказаться более восприимчивыми к нашим доводам.

Рин кивнул:

– Позволь мне еще позаниматься этим делом. – Затем он обратился к Луану. – Не забудь про сегодняшнюю выпивку – я приглашу Кого и Гин. Но для начала… хм-м… мне нужно проверить кое-что в саду у императрицы.

Он наскоро попрощался и отправился в отведенную Джиа часть сада.

Куни рассмеялся:

– Джиа вечно жалуется, что кто-то рвет у нее без спроса травку счастья. Я всегда подозревал, что в этом виновен Рин. – Он обернулся и заметил на лице Луана странное выражение. – В чем дело?

– Как человек, не имеющий положения при дворе, я не считаю себя вправе комментировать…