Стена Бурь

Еще она раздобыла провода из расколотых шелкокрапинных стрел и подвела их к рукам маршала, а потом достала из других стрел оставшиеся целыми банки Огэ и соединила их параллельно.

Затем, пригибаясь, чтобы ее не было видно, девушка подняла провода при помощи двух бамбуковых древков от стрел, как если это была пара гигантских палочек для еды. «Две палочки для лапши и риса», – как наяву, услышала она голос учителя, и на сердце сразу стало теплее.

«Провода ведь похожи на лапшу, правда?»

Она помолилась наставнику, чтобы тот помог ей, и поднесла провода к открытой поверхности банок Огэ.

В точности как члены лабораторных лягушек дергались и гребли под воздействием шелкокрапинной силы, так и безжизненные руки маршала сейчас вздрогнули, зашевелились и, направляемые гибкой упряжью, замахали в воздухе флагом Дара.

Раз за разом Дзоми подносила провода к банкам. Это казалось ей жестоким надругательством над покойницей. Запах паленой плоти ударил в ноздри. Сдерживая накатывающую тошноту, молодая женщина продолжала, понимая, что поступает правильно и маршал бы ее одобрила.

Ветер развеял дым вокруг бушприта, открыв размахивающую флагом фигуру Гин Мадзоти.

– Маршал жива! – донесся крик с палубы одного из кораблей дара. – Пэкьу убит!

Крик этот подхватило несколько голосов, потом их стало больше, и наконец могучий хор огласил море от края до края.

Гин Мадзоти, маршал Дара, снова командовала вверенной ей армией, пусть даже ее тело тлело и дымилось от проходящих через него мощных токов шелкокрапинной силы.

* * *

Видя, как изорванное знамя реет в руках маршала Гин Мадзоти, флот Дара воспрянул духом. В сердцах моряков не осталось сомнений. Их вела в бой богиня войны, сошедшая с небес на объятый пламенем корабль и сразившая вождя некогда непобедимых льуку.

Не было в этом сомнений и у воинов льуку.

Действуя небольшими группами по два-три корабля, дара таранили города-корабли, а также вспомогательные суда варваров и предателей под командованием Ноды Ми.

Ход битвы удалось переломить.

* * *

Повернув гаринафина к пришедшему в расстройство флоту льуку, Танванаки заметила на берегу платформу на каком-то возвышении, похожем на рукотворный курган. На платформе виднелась одинокая фигура в роскошном одеянии из ниспадающего складками алого шелка, расшитого драгоценными камнями.

«Не может ли это быть императрица Дара?»

Корва устала и почти истратила запасы газа, но такую возможность упустить было никак нельзя. Танванаки стиснула зубы и отдала скакуну приказ изменить курс и подлететь к помосту. Она решила, что либо обратит императрицу в огненный столб, либо вынудит ее сдаться. Битва еще не проиграна.

Корва взвилась на дыбы перед самым помостом, поднятые ее крыльями вихри трепали огненно-рыжие волосы императрицы. У этой женщины был безумный вид.

– Ты императрица Джиа, узурпировавшая трон Дара? – окликнула ее Танванаки со спины Корвы.

– Я действительно Джиа, императрица Дара, выполняющая обязанности регента.

– Сдавайся! – крикнула принцесса льуку.

– Или что? – спросила Джиа. И рассмеялась: это был каркающий хохот женщины, напрочь избавленной от пут разума. – Мой муж погиб, а сын в рабстве. Но я никогда не сдамся тебе, потому что уже мертва.

Тут Танванаки заметила клубящийся вокруг помоста дым и языки пламени, облизывающие деревянную конструкцию со всех сторон.

«Это наверняка очередной фокус, – сообразила девушка. – Не может быть, чтобы повелительница Дара, сила, стоящая за троном юного императора, сидела вот так, совершенно беззащитная, вне стен Гинпена. Императрице-регенту Дара нет никакого смысла предавать себя пламени».

Напрашивалось единственное объяснение: никакая это не Джиа, но приманка в виде сумасшедшей женщины, которая должна побудить принцессу приблизиться к помосту, наверняка представляющему собой некую ловушку.

– Назад! Уходим! – закричала Танванаки в рупор, приставленный к основанию шеи Корвы, и для пущего эффекта забарабанила пятками по толстой шкуре.

Корва замычала, развернулась и изо всех сил забила крыльями, унося Танванаки и ее команду прочь от хитрого механизма, который коварные обитатели Дара запрятали внутри помоста.

Пока императрица Джиа продолжала хохотать вслед отступающей принцессе льуку, помощники выпрыгнули из укромных мест в кустах возле подножия помоста и предприняли отчаянные попытки загасить пламя, охватившее всю конструкцию. В итоге им удалось убедить Джиа спрыгнуть с платформы. Они поймали ее на растянутый брезент – это было спасательное устройство, придуманное некогда для императора Мапидэрэ.

* * *

Корва тяжело плюхнулась на палубу одного из последних уцелевших городов-кораблей.

Нода Ми скорчился у ног исполинского зверя, пока Корва жадно хватала воздух, грудь ее вздымалась, словно живая гора. Во время попытки сжечь Гинпен гаринафиниха истратила почти весь запас подъемного газа и чудом смогла долететь до флотилии. Льуку высыпали на палубу, чтобы удостовериться, все ли хорошо с принцессой, и сообщить ей последние новости. Танванаки властным жестом призвала их к молчанию, когда ей указали на Ноду Ми.