Стена Бурь

Крубен открыл дыхательное сопло и выбросил в воздух фонтан, который встретился с огнем. Вода и пламя смешались в воздухе, над морем поплыл шипящий пар.

Крубен не пострадал. Гаринафин описал вираж, заходя для новой атаки.

Остальные суда Дара уже почти погрузились. Но если гаринафину удастся избежать фонтана, он все еще будет способен причинить серьезные повреждения крубену, прежде чем «Прогоняющая Скорбь» скроется под водой.

– Надо его отвлечь, – решила Тэра. – Идем со мной.

Как же она жалела, что у них нет шелкокрапинных стрел или копий. Они с Таквалом расположились рядом с лебедкой сигнального змея.

– Боевые воздушные змеи устарели, но иногда приходится сражаться, используя то, что есть под рукой.

Ухватившись за бечеву, они заставили змея уклониться в сторону гаринафина. Это было прямо как в древних сагах, где герой взмывает на боевом змее в воздух, чтобы сразиться в поединке, а преданные соратники управляют змеем, понуждая его нырять, уклоняться и атаковать, создавая в небе сложный рисунок, как если бы они чертили в воздухе письмена.

Бечева врезалась Тэре и Таквалу в ладони. Стиснув зубы, оба не сдавались, даже когда на канате появилась кровь, а только крепче держали его. Тэра оторвала от подола платья несколько полос, чтобы они с Таквалом могли обернуть ладони и продолжать сражаться.

Лишенный наездника гаринафин оскалил на змея зубы и ринулся в атаку.

Тэре и Таквалу с большим трудом удалось слегка спустить змея, убрав его с пути зверя.

Взбешенный гаринафин завис в воздухе и раскрыл пасть, чтобы изрыгнуть огонь, напрочь позабыв про флот внизу.

Все остальные корабли уже благополучно погрузились.

Тэра и Таквал резко дернули бечеву, и огненный язык миновал змея, пройдя буквально в нескольких дюймах от него.

Осознав наконец свою ошибку, реющий гаринафин воззрился на двух человечков на палубе корабля, управляющих назойливым змеем, и раскрыл пасть.

– Тяни изо всех сил! – крикнула девушка.

Они стремительно принялись выбирать бечеву, подтягивая змея к себе.

Челюсти гаринафина сомкнулись. Когда они откроются, из пасти вырвется язык пламени, который поглотит Тэру и Таквала, испепелив обоих на месте.

Змей спускался к гаринафину, его бечева коснулась тонкой шеи крылатого монстра; трепещущий на ветру змей стал стремительно описывать тугие петли вокруг головы зверя и наконец запутался в рогах, но перед этим обмотал ему тросом челюсти.

Гаринафин судорожно трепыхался на конце бечевы, сам превратившись в живого воздушного змея. Лебедка бешено вертелась, пока канат не вытравился на всю длину.

– Пора убираться отсюда, – заключила Тэра.

Принц и принцесса нырнули в люк, который задраили за ними. «Прогоняющая Скорбь» продолжила погружаться в воду и вскоре скрылась под волнами.

Крубен тоже нырнул и потащил корабль в глубину, чтобы благополучно миновать Стену Бурь. Гигантский хвост изящными взмахами рассекал темнеющую воду.

Бечева змея натянулась до предела. Прочные шелковые пряди отказывались рваться, и гаринафина медленно, но неуклонно тянуло вниз, вопреки замедляющимся ударам могучих крыльев.

С громким всплеском гаринафин врезался в воду, обернувшаяся вокруг шеи бечева змея почти удушила его.

Команда «Прогоняющей Скорбь» ощутила легкий толчок, когда бечева наконец порвалась, оставив подыхающего зверя качаться на поверхности моря. К тому времени, когда город-корабль льуку наконец подоспел к месту событий, его экипажу оставалось только разделать тушу гаринафина и изъять полезные припасы. Из второго флота льуку не уцелел ни один человек или зверь. Встречающие соотечественников таны горевали о погибших товарищах и с ужасом представляли себе перспективу возвращения на Руи: придется ведь сообщать пэкьу Вадьу печальные известия.

По мере того как корабль приближался к Стене Бурь, Тэра всматривалась в сумрачные глубины за иллюминатором. Ее взгляд был устремлен в неизвестность, в будущее.

* * *

Голос, задавший вопрос, был пьянящим и освежающим, словно прохладный источник после перехода через пустыню:

– Ты и в самом деле решил уехать в таком обличье?

Ему ответил другой голос, надтреснутый от тяжести прожитых лет и мудрости, словно панцирь черепахи:

– Да, решил. Оставаясь бессмертным, я не мог пересечь Стену Бурь.

– Отречься от божественной сущности – это смелый шаг.

– Тацзу прожил однажды целую жизнь в теле смертного, давным-давно.

– То было наказание. Ты же пошел на это добровольно.

– Тебе придется признать, что жить здесь стало не очень-то уютно, поскольку льуку настаивают, что Тацзу и я должны делить одно тело.

– Это лишь временное неудобство. Все можно исправить.