Стена Зулькарнайна

Самоподрывы не являются частью традиции кавказских народов, вайнахов, в частности. На Кавказе нет обычая пойти и безвариантно, демонстративно погибнуть, т. е. выступить в смертельно опасный, почти стопроцентно гарантирующий гибель, поход не с тем, чтобы нанести поражение и уйти живым (набег, молодечество), а вот именно демонстративно погибнуть, уничтожая своей смертью врага. Поэтому именно такая форма шахидизма, условно говоря, палестинского, на Кавказе приживалась долго и через сопротивление. Люди не боятся смерти, но им не нравится форма, в которой эта смерть принимается, т. е. безвариантность и смерть во имя демонстрации самой смерти. При этом, момент манифестации важнее ущерба, причиненного врагу. Потому что, может быть, в итоге акции самопожертвования получат ранения всего несколько человек противника. Главной является именно демонстрация героического жеста. Это уже свидетельствование в буквальном смысле. Но вопреки идеосинкразиям, которые бытуют на Кавказе, новая ментальность начинает утверждаться.

P.W. Заявив о намерении избегать жертв среди гражданского населения во время нападений шахидов, Докка Умаров специально оговорился, что не признает за российскими гражданами права считаться гражданским населением. Они платят налоги, поддерживают правительство и армию, которые ведут войну на Северном Кавказе, а, соответственно, несут ответственность за действия своих правителей и могут считаться дозволенными целями.

Г.Д. Здесь нет ничего, что выходило бы за рамки современных методов ведения войны, когда нет фронта и тыла. Американская авиация бомбила всю Германию вдоль и поперек, не различая военные и гражданские объекты, аналогичным образом она вела себя во Вьетнаме и Ираке. Т. е. это современный подход к войне, когда весь субъект истории, весь субъект политики вовлечен в боевые действия и несет ответственность за свое участие в войне, независимо от того, сколько лет, какого пола минимальной составной части этого субъекта.

Политический Ислам

Выступление в Центре стратегических исследований при президенте Азербайджана во время проведения «круглого стола» на тему «Различные лики политического Ислама» г. Баку. 23.09.2009

БисмиЛляхи-р-Рахмани-р-Рахим!

Сегодня политический Ислам привлекает внимание не только мусульман, но и аналитиков, политических мыслителей, политиков за пределами исламских ареалов, потому что сегодня человечество встречается с долгожданным, но, тем не менее, неожиданным феноменом резкого дефицита смыслов. Иными словами, в современном глобальном пространстве, пронизанном медийными структурами, которые опираются на признанные общечеловеческие данности, на клише, на ментальные стандарты, происходит стремительное обрушение, стремительный коллапс того, что считалось недавно смыслом. Смыслом, мотивирующим коллективное социальное существование, коллективный социальный договор.

Сегодня на наших глазах происходит кризис лаицизма (Лаицизм – движение за секуляризацию, основное требование которого заключается в устранении влияния религии в различных сферах общественной жизни. От лат. Laikos – народный.), кризис светской модели общества, которая была инициирована более 200 лет назад Французской революцией, тоже самой по себе неоднозначной, но, тем не менее, запустившей в оборот механизм разделения государства и церкви. Кризис лаицизма происходит в силу того, что исчерпаны ресурсы социальной мотивации, которые построены на либеральных ценностях, на гедонизме, на доктрине рационалистических политических мыслителей (Гоббса, Локка), социалистов, французских мыслителей и т. д. Это кризис ментальный, это кризис глобальной цивилизации. В конечном счете, это кризис либерализма как проекта.