Стенание

– Было около десяти, девочки, слава богу, уже легли, и я сама тоже собиралась укладываться. Я беспокоилась, потому что прошлой ночью Элиас не пришел домой. Он был угрюм и неспокоен после убийства бедного мастера Грининга. Потом я услышала снаружи его голос, он кричал: «На помощь! Мама!» – Она безутешно покачала головой. – Я думала, он ходит вокруг дома, проверяя, безопасно ли войти. – Миссис Рук сглотнула. – И сразу открыла дверь. Из прохода между домами выскочили двое. У одного в руках была дубина. Они пробежали мимо меня, мимо повозки на улице и скрылись. Я заглянула в проход. Там лежал мой сын. Его голова… – Она крепко зажмурила глаза. – Там повсюду, повсюду была кровь. Но Элиас был еще жив и схватил меня за руку. И произнес: «Скажи им, скажи моим друзьям, что меня убили из-за Энн Аскью». И умер, – добавила несчастная мать упавшим голосом. – Уж не знаю, как я нашла в себе силы, но я втащила его тело в дом, подняла на второй этаж и положила в его комнату. Знаю, мне следовало пойти к констеблю, но после его слов – когда сын назвал это имя… – Ее голос упал до шепота. – Энн Аскью. Та самая, которую сожгли в пятницу. – Женщина взглянула на нас. – Элиас хотел пойти на казнь, крикнуть что-нибудь несчастным, чтобы поддержать их. Думаю, друзья убедили его, что так он только сам окажется на костре. – В ее глазах вспыхнула злоба. – Он стал бы не первым из молодых подмастерьев, кого сожгли в последние годы!

– Да, это правда, – кивнул Сесил. – Но все они, равно как и Элиас, теперь не подвержены злу этого мира, а пребывают в объятиях Иисуса.

Эти слова могли бы прозвучать банально, но он произнес их совершенно искренне.

Добрая Рук снова спросила в отчаянии:

– Что я должна сделать, джентльмены? Как мне теперь себя вести?

Уильям тяжело вздохнул:

– Ничего не говорите коронеру, пока не надо. Если кто-то спросит, где Элиас, отвечайте, что он до сих пор так еще и не вернулся.

– Лгать властям?

– Да. Пока что так будет безопасней. У нас есть могущественные друзья, и мы сможем защитить вас от любой беды. Не спрашивайте нас сейчас ни о чем – большего мы вам сказать не можем, – но будьте уверены, что мы непременно выследим тех, кто убил Элиаса и мастера Грининга.

Я посмотрел на Сесила и подтвердил:

– Это вполне могут быть одни и те же люди. Не опишете ли вы злодеев, добрейшая Рук?

Мать Элиаса ответила мертвым голосом:

– Я не смогла хорошенько их рассмотреть, было темно. Одеты они были как бродяги. Оба молодые и сильные. Правда, один почти совсем лысый. Он взглянул на меня на секунду. Странным таким, диким взглядом. Это страшно меня напугало. У него была дубина. – Бедная женщина положила лицо на руки и вся затряслась, но потом как будто овладела собой, посмотрела наверх, куда ушли ее дочки, и прошептала: – Пожалуйста, спасите моих девочек.

Сесил кивнул:

– Не беспокойтесь, все будет хорошо.

– А эта повозка на улице – вы не догадываетесь, кто ее хозяин? – спросил я.

Миссис Рук покачала головой:

– До прошлой ночи я ее не видела.

Я переглянулся с Уильямом. Убийцы Грининга – а из описания добрейшей Рук было очевидно, что они же лишили жизни и ее сына, – видимо, знали, что Элиас исчез, и поджидали его в проходе между домами с повозкой наготове, чтобы увезти тело. Если бы юноша не закричал, его больше вообще никогда бы не увидели.

Уильям сказал:

– Я побеспокоюсь о том, чтобы тело Элиаса вывезли.

Тут мать погибшего впервые выразила враждебность:

– Разве мой сын не должен быть похоронен как подобает?

– Поверьте, так будет безопаснее. Для вас самой и для ваших дочерей.

– И, как мы вам уже сказали, – добавил я, – смерть Элиаса не останется неотомщенной.

Женщина опустила голову.

– А теперь можно мастеру Шардлейку взглянуть на тело? Мы прочтем молитву. – Сесил взял ее за руку.

Миссис Рук злобно зыркнула на меня, но обратилась к нему:

– Идите посмотрите, что сделали с моим бедным сыном. Его ведь убили за веру, да? Как и мастера Грининга?

– Мы еще не знаем. Но вполне может быть, – ответил Уильям.

Добрейшая Рук замолкла. Она понимала, что полностью находится в нашей власти.

– Пойдемте, мастер Шардлейк, – тихо сказал Сесил.

– Только не позволяйте увидеть его моим дочерям! – неожиданно страстно проговорила сзади Рук. – Если услышите, что они около комнаты Элиаса, отошлите их вниз. Девочкам не надо этого видеть.

Элиас лежал на спине на соломенном тюфяке в крошечной спальне, и на его окровавленное лицо падали лучи послеполуденного солнца. Ему врезали по правой скуле с такой силой, что на смуглом обезображенном лице виднелись белые осколки кости. Кроме того, парня ударили по темени, и его спутанные волосы слиплись от запекшейся крови. Ставни были открыты, и в комнату залетели жирные навозные мухи, которые ползали по голове несчастного подмастерья. В приливе внезапной злобы я прогнал их.

– Раны на голове очень кровоточили, – заметил Сесил довольно спокойно, хотя стоял всего в паре футов от ложа.

– Он был убит точно так же, как и Грининг, – сказал я. – Ударом по голове. А эта повозка с парусиной почти наверняка была приготовлена, чтобы вывезти труп. Злоумышленники не хотели лишнего шума.