Стэнли Кубрик. С широко открытыми глазами

Айан обожал слушать рассказы о моей жизни со Стэнли. Особенно истории, которые поначалу всегда казались обычными. Он находил в них нечто странное, какого-то рода равновесие между сюрреалистическим и прагматическим. Самой любимой его историей была история про веревки. Стэнли просто обожал веревки. Он связывал практически все со всем. Он не мог терпеть, когда объекты шевелились или качались, так что он делал все возможное, чтобы привязать их: стулья он связывал с другими стульями, шкафы со шкафами; даже фанеры на шкафах, которые туда стелили, чтобы кошки не писали, имели по две дырки на каждой стороне так, чтобы их можно было закрепить… веревками. Вещи вроде таких не имели никакой важности для мира в целом, но становились жизненно важными для Стэнли и оправдывали ночные звонки или звонки в те редкие воскресенья, в которые он отпускал меня.

– Эмилио, ты дома?

– Стэнли, – вздохнул я в трубку, – разве ты не говорил, что это мой выходной?

– Да, говорил, но мне нужна веревка. Ты мне можешь привезти ее?

К тому времени у меня уже была пара козырей в кармане. Раньше я бы сел в машину, поехал бы в Чайлдвикбэри, просто чтобы зайти в кабинет Стэнли, открыть ящик, где я хранил канцелярские принадлежности, и положить моток веревки в его руки. Но не теперь.

– Стэнли, ты в какой комнате?

– В Купольной.

– Хорошо, встань напротив книжного шкафа, посмотри на центральную полку, и прямо посередине ты увидишь клубок веревки.

– Хорошо, спасибо. Извини, что побеспокоил тебя.

– Нет, подожди. Я хочу, чтобы ты туда сходил, а потом вернулся к телефону и сказал мне, что нашел клубок.

– Хорошо, жди, – сказал Стэнли. Спустя несколько секунд он добавил: – Я нашел его, Эмилио. Он у меня в руках.

– Хорошо, Стэнли. Наслаждайся остатком выходного.

Я спрятал еще один моток в другом месте, на случай, если моток в шкафу исчезнет. Такое решение родилось из опыта общения со Стэнли. Я прятал витамины для кошек и еду для собак по всему дому, чтобы избежать бесполезных поездок назад в Чайлдвикбэри. Айан любил слушать истории про веревки.

– Я не могу поверить, я просто не могу в это поверить, – постоянно повторял он, смеясь.

Но так работали мои отношения со Стэнли. Мне всегда приходилось быть на шаг впереди. Мне приходилось предвидеть непредвиденное еще до того, как это произошло. Только так я мог спасти себя от безумия.

Другой эпизод можно скорее назвать прагматическим, чем сюрреалистическим, хотя и обратное утверждение тоже было правдой, как справедливо заметил Айан. Эта история была о том, как мы спасали птицу, застрявшую в дымоходе. Благодаря кошачьей еде и кусочкам хлеба, которые Стэнли просил кидать птицам из окон, потому что боялся, что им будет нечего есть зимой, все птицы в Чайлдвикбэри разжирели. Бедный скворец застрял между досками, которые закрывали камин. Он неистово бил крыльями о деревянные планки, а Стэнли застыл как каменный и начал кричать:

– Звони в Королевское общество защиты животных! Вызывай бригаду пожарных! Вызывай ветеринара! Вызывай строителей! Зови садовника!

2-1 в мою пользу, Андрос.

– Я не буду никому звонить, Стэнли!

Я объяснил, что я собираюсь сделать: я хотел сделать отверстие в дереве и подставить большую пластиковую сумку, чтобы поймать птицу.

– Откуда ты знаешь, что птица вылетит из дыры?

– Потому что я возьму прозрачную сумку, так что птица попытается лететь навстречу свету. Как только она вылетит наружу, я закрою сумку и мы сможем вынести ее и освободить.

– Я не знаю, Эмилио. Это может навредить ей…

– Не больше, чем если она останется запертой, пока я дозвонюсь до Королевского общества или до кого-нибудь еще!

– Ну ладно, давай, удачи.

Держа в руках свою добычу, я начал дразнить Стэнли:

– И что ты будешь делать сейчас? Позвонишь птичьему психоаналитику?

– Ты знаешь, раз уж ты упомянул об этом…

Я не дал ему закончить фразу. Я подошел к окну и выпустил испуганного скворца. Он неумело взлетел, почти сразу же сел во дворе и снова начал насыщать себя крошками хлеба.

Счастливый Стэнли ушел звонить свой сестре Барбаре, чтобы рассказать о происшествии. Айан положил руку на мое плечо и шепотом сказал:

– Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда рассказывал о веревках.