Степени (СИ)

Странно, но все эти её полутоновые игры, вызывающие у него теперь глубокое отвращение, выступали и катализатором, возрождая все его навыки по ведению подобных холодных битв. Возвращая к жизни мистера Петрелли – супер-человека без супер-способностей, умеющего улыбаться во время ярости и быть спокойным во время бури.

Переварив услышанное, не отводя взгляда от Мэтта, он очень убедительно, не позволяя тому думать, что он слеп в защите брата, ответил:

- Советы моей матери ни к чему хорошему ещё не приводили. Если Питер будет мешать, я с ним разберусь.

Не знающий заранее его реакции, и с осторожностью взирающий на него, Паркман ощутимо расслабился, и серьёзно кивнул, подтвердив, что понял просьбу.

* *

Было несложно проследить путь Питера и Адама по валяющимся то тут, то там бесчувственным телам охранников. К первым нескольким Паркман подлетал, сбиваясь с ног, но, раз за разом убеждаясь, что все они живы и лишь обезврежены, перестал вздрагивать при каждом новом лежащем ничком человеке, а под конец перестал даже подходить к ним. Нейтан сосредоточенно вышагивал вперёд, всё быстрее и быстрее, переходя практически на бег.

Его не отпускало чувство, что они могут опоздать.

И что Питеру, со всеми его свехспособностями, грозит опасность.

Если даже их мать готова кидать собственных детей в топку великих целей, так почему бы и другим не захотеть сделать того же самого?

Они договорились, что первым с ним «поговорит» Мэтт. Всегда оставался шанс, что Питер ещё не научился внушать мысли, и – что было даже важнее – не научился отражать внушённые. Главным было остановить его сейчас, а уже потом, после уничтожения вируса и поимки Монро, у них будет время для выяснения правды и открывания глаз. Питер поймёт, обязательно поймёт после.

А если у Паркмана ничего не выйдет, то тогда на сцену выйдет он, Нейтан.

Что-то позволяло ему надеяться на то, что если и стоит кого-то оставить в качестве последнего шанса – так это себя самого. То, что за этим мог скрываться страх новой встречи с братом, страх за свою реакцию, за то, что он так тщательно избегал вспоминать в эти дни, Нейтан старательно не думал. Это же сущий бред, думать о подобном, когда на карту поставлены судьбы мира. Сущий бред…

Он прижался спиной к стене коридора, в метре от поворота, за которым, если верить плану здания, в паре десятков метров, находилась дверь сейфа.

И Питер, если верить собственному слуху.

Всего пара фраз – негромких, глухих – очевидно, для Адама, а Нейтана как будто сдавило обручем.

И всё. Тишина. Даже когда Мэтт, не останавливаясь, лишь кивнув в ответ на его мрачный взгляд, завернул за угол.

Только его медвежьи шаги. Широкие, уверенные.

И больше ни звука

Да что же там?

Чёртовы менталисты. Что там у них происходит?…

Нейтан прикрыл глаза, откидывая голову, прижимая к стене сжатые кулаки, остужаясь холодом этих проклятых богом стен.

Что происходит с ним?…

Пока можно было бежать, буквально или образно, задействуя свой мозг, свои ресурсы на всю катушку, он мог обманываться тем, что пройдёт время, наступит нужный миг, и он достигнет той точки, на которой можно будет совершенно расслабиться, повернуться спиной к любой стороне, любому человеку, и, что ещё важнее – повернуться лицом. И к Питеру тоже. Снова защищая его ото всех, и не сходя с ума от того, что и от себя нужно защищать тоже.

И он бежал, и остановок пока что было мало – освобождение матери и погоня за Питом не предполагали много времени для досуга – но эти остановки были подобны падению в чистилище. Огромное, равнодушное чистилище, отскребающее грехи и пакость огромными проволочными щётками, раздирающее мысли и полощущее душу.

Глаза вдруг резко защипало, как будто какой-то особо усердный божий агент, беспорядочно шоркая щёткой, неожиданно попал на очень больное место.

Кое-как разжав затёкшие от напряжения кулаки, Нейтан потёр пальцами столь же напряжённый лоб, с силой заглаживая колючий пульс на висках – отголосок непролитой солёной боли. И дальше, за линией волос, пробираясь пальцами сквозь непослушные пряди, не отдавая себе отчёт в том, насколько отчаянным это выглядело со стороны: застывший на месте, склонённый человек, обхвативший обеими руками голову.

Звук шагов усилился, к нему присоединился ещё один, как будто кто-то пошёл навстречу Паркману. Или от него. Ещё мгновение – и пространство коридора прорезал гулкий крик Питера, многократно отразившийся от бесконечных стен:

- Ты ещё не понял? Ты не за то сражаешься! – а мимо поворота, с немаленьким ускорением пронёсся скользящий по полу, оглушённый Мэтт.

Моргнув, Нейтан уставился ему вслед, дождавшись, когда тот остановится и обмякнет в нескольких метрах от него неподвижной грудой, признался сам себе, что абсолютно не готов ко встрече с братом, отлепился от стены и вышел ему навстречу.