Степени (СИ)

Больше всего он желал бы разъясниться с братом, но эта его внезапная готовность к откровению – вот именно сейчас – она сбивала с толку. Нейтан говорил с ним. Даже сам факт этого ослеплял! Но почему именно сейчас, посреди улицы, под уличными камерами Прайматек? Вот что он может ему сейчас ответить?

Мысли разбегались.

Как вообще сформулировать то, в чём сам ещё не разобрался? Как сказать о том, о чём и размышлять-то было страшно?!

Хочет сейчас или вообще? Для себя, для него, или для обоих? Имеет ли он вообще право хотеть хоть чего-нибудь?!

Любая попытка облечь творящийся с ним водоворот чувств и эмоций в нечто, хоть отдалённо имеющее логическую структуру, терпела катастрофический крах, превращая то, что внутри ощущалось самым высшим, самым пронзительным чудом, во что-то корявое и странное, постыдное и неправильное, категорически неприменимое не только к его идеальному брату, но даже к себе самому.

До боли стиснув зубы, Питер снова вскинул руку, потирая лоб.

- Чтобы мы, как и раньше, могли говорить честно… – наконец, сказал он, не то утвердительно, не то вопросительно.

- Ты хочешь, что всё было как раньше? – хрипло уточнил Нейтан.

- Знаешь… если бы мне предложили сейчас на выбор: вернуть способности или… – Питер мотнул головой в его сторону, а потом взмахнул широко руками, как бы описывая их круг… – я бы не раздумывал.

Между ними снова повисла пауза.

Они будто шагнули на шаткий мостик с двух разных сторон навстречу друг другу, но после первого же движения поняли, что вряд ли тот выдержит их обоих, что бездна под ногами ещё глубже, чем казалось, и что удобные безопасные площадки за их спинами уже закрыли, и назад хода нет; и вообще, вокруг ночь и туман, и лучше даже не пытаться дёргаться, потому что всё, что они могли сейчас чувствовать – это присутствие того, другого, на противоположном краю, и лёгкое пошатывание хлипких досок.

Но если у Питера ещё была надежда на то, что они оба смогут удержаться здесь, пусть он ещё и не понимал, как именно – то Нейтан был уверен, что обоим им не устоять.

Одному из них нужно было перешагнуть через перила.

И это определённо должен был быть он.

- Нам нужно остановить отца, – прервал он молчание, то ли обещая продолжение разговора, то ли показывая, что здесь больше не о чем говорить.

Потом отступил ещё назад, попросил присмотреть за матерью, и улетел.

Один.

Пока ещё имел силы это сделать.

* *

Питер долго смотрел на конденсационный след в той части неба, где Нейтан соскочил на сверхзвуковую – и чувствовал себя последним ублюдком; почему-то из всей кучи только что произошедших невообразимо важных вещей, перед глазами – прямо на голубом фоне неба, от которого его только что отлучили – мелькал момент, когда перед тем как произнести его имя, Нейтан облизнул изнутри губы.

Тот часто так делал.

Это можно было считать его привычкой, но Питер никогда не думал об этом так, как думал сейчас.

Возможно, на него подействовало именно это сочетание, когда на доли секунды появившийся язык рассёк губы брата, приоткрывая их как будто только для того, чтобы они, снова коротко сомкнувшись на первой глухой согласной, смогли выдохнуть его имя. «Пит».

Возможно.

Но только легче от этого не было.

Только проклятый извращенец мог покрываться ознобом и стоять, бездумно пялясь в небо, от бесконечного мысленного прокручивания собственного имени, как полюбившегося видеофрагмента, снова и снова. И тот факт, что это самое имя произносилось исключительно голосом брата – тихим и низким голосом – совсем не приносил облегчения.

====== 95 ======

- Я угадаю, – даже не посмотрев на вошедшего, произнёс сидящий спиной к двери мужчина, – хотите, чтобы я забрал ваши способности.

В его голосе не было вопроса, он утверждал это, лениво и немного снисходительно, так, что было понятно, что к нему уже обращались с подобной просьбой, и что собственное всемогущество приносило ему немалое удовольствие.

- Нет, вообще-то я начала привыкать, – Трейси удивлённо улыбнулась, больше для самой себя, из-за осознания того, что действительно, прошло всего ничего, а то, что казалось кошмаром, незаметно стало частью её жизни, и не самой плохой частью, нужно признать, – я пришла потому, что думаю, что мы с вами можем помочь друг другу.

- Неужели? – всё так же, не глядя, небрежно бросил ей «повелитель способностей».

Однако его гостью, похоже, это не обескуражило.

Мисс Штраус ничуть не смущали ни дорогая и стильная обстановка огромного кабинета, ни откровенно пренебрежительное поведение хозяина этого самого кабинета. Она не торопилась вторгаться дальше, но при этом не топталась у входа, как нищий проситель, а наблюдала, стараясь получить максимум информации о том, к кому пришла.

Мистер Петрелли, несомненно, впечатлял. Но и она была опытным игроком.

И ей было важно, чтобы он сам проявил интерес.