Читаем Степният вълк полностью

— Не се целех в бедрото му. Исках да го убия, но разполагах само с един миг, преди другият брат на майка ти да хвърли брадва по мен.

— И той ли е тук? — попита Темуджин и се огледа.

Есугей се засмя.

— Не, освен ако не е успял някак да си зашие главата на раменете.

Темуджин замълча, замислен над думите му. Олхунутите нямаха причини да обичат баща му, напротив, имаха всички основания да го ненавиждат, но той въпреки това им пращаше синовете си и ги сгодяваше за дъщерите им. Познатите домашни правила изчезваха и той се почувства изгубен и изплашен. С усилие запази самообладание и си наложи да гледа все така студено и безизразно. В края на краищата, Бехтер бе издържал цяла година в това племе. Нямаше да го убият, а всичко друго можеше да се понесе, сигурен беше.

— Защо не излиза? — промърмори той към баща си.

Есугей изсумтя и извърна поглед от младите жени, които дояха козите.

— Кара ни да чакаме, защото си мисли, че така ще ме обиди. Накара ме да чакам, когато преди две години дойдох с Бехтер. Естествено, ще ме накара да чакам и когато пристигна с Хазар. Същински идиот е, но пък всички кучета лаят срещу вълка.

— Защо тогава изобщо идваш при него? — попита още по-тихо Темуджин.

— Кръвната връзка с тях ми осигурява безопасност. Противно им е да ме посрещат с добре дошъл, но така оказват почит на майка ти. Аз си изигравам ролята, а синовете ми се сдобиват с жени.

— Ще видиш ли техния хан? — попита Темуджин.

Есугей поклати глава.

— Ако Сансар ме срещне, ще бъде принуден да ми предложи палатките и жените си, докато съм тук. Сигурно е излязъл на лов, както бих постъпил и аз, ако той дойде при вълците.

— Харесваш го — каза Темуджин, като внимателно наблюдаваше баща си.

— Достатъчно честен е да не се преструва на приятел. Уважавам го. Ако някога реша да отнема стадото му, ще му оставя няколко овце и една-две жени, а може би дори лък и добро наметало, за да не замръзне.

Есугей се усмихна при тази мисъл и отново се загледа към момичетата посред блеещото стадо. Темуджин се запита дали вече знаят, че между тях се е появил вълк.



В гера беше тъмно и миришеше на овнешко месо и пот. Докато се навеждаше на прага, Темуджин за първи път си даде сметка колко уязвим е човек, когато влиза в чужд дом. Може би ниските врати имаха и друга роля освен да държат зимата отвън.

Покрай стените на гера имаше дървени легла и столове, а в средата — малка печка. Темуджин остана разочарован от простия интериор, но зорките му очи не пропуснаха прекрасния двойно извит лък на отсрещната стена, изработен от рог и сухожилия. Зачуди се дали ще има възможност да упражнява стрелбата си с олхунутите. Ако не му позволяха да докосва оръжие цели четири сезона, като нищо щеше да изгуби уменията, за които беше положил големи усилия.

Коке стоеше с приведена в знак на почит глава, а един друг мъж стана, когато Есугей пристъпи да го поздрави. Беше една глава по-нисък от хана на вълците.

— Доведох ти втория си син, Енк — официално каза Есугей. — Олхунутите са приятели на вълците и ни оказват голяма чест със силните си съпруги.

Темуджин наблюдаваше с интерес вуйчо си. Братът на майка му. Помисли си колко е странно, че тя е израсла точно в този гер и може би като малка дори е яздела някоя овца.

Енк беше мършав, само кожа и кости, и очертанията на обръснатия му череп се виждаха съвсем ясно. Дори в тъмния гер кожата му блестеше от мас, а от скалпа между очите му се спускаше една-единствена плитка сива коса. Не погледна благосклонно към Темуджин, макар че стисна ръката на Есугей и даде знак на жена си да приготви солен чай.

— Сестра ми добре ли е? — попита Енк, нарушавайки възцарилата се тишина.

— Дари ме с дъщеря — отвърна Есугей. — Може би някой ден ти ще ми пратиш свой син.

Енк кимна, макар че идеята като че ли не му се нравеше особено.

— Момичето, което намери за по-големия ми син, кърви ли вече? — попита Есугей.

Енк се намръщи над чашата чай.

— Майка й казва, че не — отвърна той. — Ще дойде, когато е готова.

Канеше се да добави нещо, но в последния момент затвори плътно уста и бръчките около нея станаха още по-дълбоки.

Темуджин приседна в края на леглото, като обърна внимание на хубавите завивки. Спомняйки си думите на баща си, той пое предложената му купа чай с дясната ръка, а с лявата придържаше лакътя си, както бе обичаят. Никой не би могъл да укори маниерите му.

Настаниха се и мълчаливо отпиха. Постепенно Темуджин започна да се отпуска.

— Защо синът ти не ме поздравява? — лукаво попита Енк.

Темуджин застина, а баща му се намръщи. Момчето остави купата си и отново стана. Енк също се изправи и Темуджин с удоволствие забеляза, че е висок колкото него.

— За мен е чест да се срещна с теб, вуйчо — каза той. — Аз съм Темуджин, вторият син на хана на вълците. Майка ми ти изпраща поздрави. Добре ли си?

— Добре съм, момче — отвърна Енк. — Виждам обаче, че тепърва трябва да се учиш на обноски.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза