Читаем Степният вълк полностью

Есугей леко се изкашля и Енк затвори уста, макар да се канеше да добави нещо. Раздразнението в очите му не убягна на Темуджин. Беше запратен в изпълнения с коварни игри свят на възрастните и отново изпита ужас от момента, в който баща му щеше да го остави тук.

— Как е бедрото ти? — промърмори Есугей.

Тънката уста на Енк се изкриви в пресилена усмивка.

— Дори и не помислям за него — отвърна той.

Темуджин забеляза, че домакинът им се движеше пъргаво, докато сядаше отново на мястото си. Изпита задоволство. Не беше длъжен да харесва тези чужди хора. Разбираше, че това е изпитание като всички останали, на които Есугей подлагаше синовете си. Щеше да издържи.

— Има ли жена за него в герите? — попита Есугей.

Енк се намръщи, изпи чая си и протегна купата, за да я напълнят отново.

— Има едно семейство, което не успя да намери жених за дъщеря си. Ще бъдат доволни да я дадат да яде чуждо месо и мляко.

Есугей кимна.

— Ще я видя, преди да тръгна. Трябва да е силна и да може да ражда деца на вълците. Кой знае, един ден може да стане майка на племето.

Енк кимна и отпи от соления си чай, сякаш се беше замислил дълбоко. Темуджин от все сърце искаше да избяга по-далеч от киселата миризма на мъжа и сумрачния му гер, но се насили да стои неподвижен и да попива всяка дума. В края на краищата, бъдещето му зависеше от този момент.

— Ще ти я доведа — каза Енк, но Есугей поклати глава.

— Добрата кръв е от добър сой, Енк. Трябва да видя родителите й, преди да си тръгна.

Енк кимна неохотно.

— Добре тогава. И без това ми се пикае.

Темуджин се изправи, но изчака, докато вуйчо му излезе навън. Почти веднага отвън се разнесе шумно шуртене. Есугей се засмя сподавено, но гърленият звук звучеше неприветливо. Без да казва нищо, той прегърна Темуджин през врата и двамата излязоха под ярките лъчи на слънцето.



Интересът на олхунутите към посетителите беше неутолим. След като очите му привикнаха със светлината, Темуджин видя десетки от тях около гера, но Есугей едва ги удостои с поглед. Енк тръгна през тълпата, като срита две жълти кучета по пътя си. Есугей закрачи след него и за миг погледна сина си в очите. Темуджин посрещна спокойно погледа му и ханът кимна, явно успокоен.

Сковаността на Енк личеше много повече, докато вървяха след него. Дори старото нараняване можеше да се забележи. Той усети изпитателните им погледи и лицето му почервеня, докато ги водеше между скупчените гери към края на лагера. Бърборещите олхунути вървяха след тях, без изобщо да се срамуват от любопитството си.

Зад малкия отряд се разнесе тропот на копита и Темуджин едва се стърпя да не се обърне. Видя, че баща му се озърта. Знаеше, че в случай на опасност ханът щеше да изтегли меча си. Пръстите му наистина се стегнаха около дръжката, но Есугей само се усмихна. Темуджин слушаше как тропотът приближава все повече, докато накрая земята затрепери под краката му.

В последния момент Есугей рязко пристъпи встрани, ръцете му мълниеносно се вдигнаха и уловиха ездача. Конят препусна лудешки, останал без юзда и седло. Освободен от товара си, ритна два пъти във въздуха, после се успокои и наведе глава към сухата трева.

Темуджин се завъртя и видя, че баща му полага на земята някакво дете, леко като перце.

Може би беше момиче, но не бе така лесно да се познае. Косата му беше късо подстригана, а лицето почти черно от прахта. То се извиваше яростно в ръцете на Есугей, плюеше и крещеше. Той се засмя и се обърна към Енк с вдигнати вежди.

— Виждам, че олхунутите не ги опитомяват — отбеляза Есугей.

Лицето на Енк беше изкривено в някакво подобие на развеселеност. Той изгледа мърлявото момиче, което избяга с писъци надалеч.

— Е, да продължим при баща й — каза и хвърли поглед към Темуджин, преди да закуцука напред.

Темуджин зяпна след тичащото момиче. Искаше му се да я беше разгледал по-добре.

— Това ли е тя? — попита той.

Никой не му отговори. Конете на олхунутите в края на лагера цвилеха и тръскаха глави, развълнувани от настъпилата пролет. Последният гер се издигаше върху прашната земя край оградения участък, почернял и без никаква украса. Вратата му не беше боядисана. Това подсказваше, че собствениците не притежават почти нищо друго освен живота си и мястото си в племето. Темуджин въздъхна при мисълта, че ще прекара цяла година в това бедно семейство. Беше се надявал поне да му дадат лък, за да може да ловува. Като видя жилището обаче, разбра, че родителите на съпругата му ще бъдат затруднени дори да го изхранят.

Лицето на Есугей беше безизразно и Темуджин правеше всичко възможно да му подражава пред Енк. Вече беше твърдо решен да не харесва вуйчо си, който го бе посрещнал с такова нежелание. Нямаше да му е трудно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза