Степные волки

– Взять хоть самый первый закон: нельзя поднимать руку на старшего вора. Кривой Руг на папашу Бро не то что руку, а меч поднял, и убил бы его, если бы тот не сбежал. Потом – не сотрудничать с властями. Руг сотрудничает и ничего. Вполне нормально себя чувствует. Или вот: не отнимайте что-либо без нужды и причины. Как это сделать практически, ведь нужда всегда есть?

– Повторяю. – Голос Лысого был спокоен. – На Кривого Руга вам равняться рано, и когда он уйдёт, вам туго придётся. Не отнимать без нужды каждый понимает в меру своих потребностей. Но чересчур жадных, бывало, в тёмном переулке на нож насаживали. А если папашу Бро вспомнили, то скажу: он своё ещё получит.

– И что дальше? – подал голос горбун.

– Дальше… Посмеёмся дальше… – Вор криво усмехнулся. – Вы будете общаться с настоящей воровской босотой, а у них повадки и игры жестокие. Всё начнётся с игрулек. И как вы будете выкручиваться, не понимаю. Каждый день вас троих будут проверять на прочность. И если хоть раз вы ошибетесь, уважение потеряете навсегда. Допустим, сидите вы в окружении местных босяков, за которыми вас назначили приглядывать, и кто-то вопрос задаёт: «Хрен в глаз, какой алмаз?» Что ответите?

– Стоп! – поднял я руку. – Ты чего разошёлся, Лысый? Нас старшими над ними ставят, а шутки шутить можно только с теми, кто слабее или по рангу ниже. Мы это понимаем. Так что не надо нас за домашних мальчиков из Белого города держать. Кое-что уже видели в жизни и кое-что сделали. Что, не так скажешь?

– Так, – подтвердил вор, – всё так. Но надо чтобы вы осторожней были.

– Осторожней будем, завтра своих с улицы Красильщиков подтянем, помогут. Да и из местных можем с десяток парней приподнять, тоже с нами будут. Шутить босота умеет, спора нет. Однако мы и сами шутники знатные.

– В корень смотришь, – удивился Лысый.

– По-другому никак, вор.

Нас прервал неугомонный Звенислав:

– Лысый, а ответ на вопрос какой?

Тот усмехнулся и ответил:

– Я не ювелир.

Долго ещё Звенислав пытал Лысого про игрульки, жестокие приколы над людьми. А по мне – всё просто. Это обычный наезд на новичка, дабы определить его место в иерархии. Не растерялся – молодец. А не смог ответить правильно, работай на кого-то или в козлиное сословие переходи. Ничего. Это без Кривого Руга мы должны на местных босяков равняться, а с его поддержкой они на нас будут, иначе им не жить.

– Посмеялись немного, и будет, – прервал свои загадки вор. – Переходим к жаргону, пусть понемногу, а освоить вы его должны. Пример: «Ночь фартовая была, отвалили два угла: лемпень, кемпель, прохоря». Что значит?

Почесали затылки. Отвечать взялся Курбат:

– Фарт – удача, угол – сумка, лемпень – одежда, кемпель – шапка, прохоря – сапоги. Получается, что была удачная ночь, украли две сумки, а в них одежда, шапка и сапоги.

– В общем, правильно, кое-что понимаете, – одобрил вор.

– Опять стоп! – остановил я вора. – Повторяю, Лысый, не мы будем подстраиваться под Старую гавань, а она под нас. Жаргон – баловство, со временем всё сами освоим. Давай закругляться по жаргону, не до него сейчас.

– Тогда зачем я вам нужен? – с деланым недоумением развёл руками вор и начал приподниматься. – Могу и уйти, а то мне с молодыми заносчивыми сопляками сидеть как-то недосуг.

– Подожди, – остановил я его. – Дело к ночи, и мы сейчас по делам уходим. Давай завтра с утра встретимся, нам нужно знать, где и кто из босяков ходит. А главное, чем живёт и с чего кормится. Договорились?

– Да, – недовольно пробухтел Лысый.

– И вот ещё что. Нам нужен человек, который бы взялся обучать нас рукопашному бою и с оружием хорошо обращается.

– Зачем?

– Повторяю, будем район под себя подстраивать. А для этого сила нужна, и нужна она гораздо больше, чем знание жаргона и местного закона.

Вор подумал и определился:

– Поначалу сам вас учить возьмусь, кое-что умею, а дальше видно будет.

На этом мы расстались. Лысый направился по своим делам, а наша дружная троица – по своим. Ночь и город ждали нас.

13. Штенгель

Недопонимание происходящих событий терзало капитана Гельмута Штенгеля. Он пришёл в Тайную стражу восемь лет назад и все эти годы потратил на то, чтобы следить за преступниками Старой гавани. Ему было восемнадцать, когда он встретился с Густавом Кремором, а сейчас ему двадцать шесть, и он не понимал, как у этих не видевших ничего, кроме своего приюта и окрестных улиц, мальчишек всё получается. Не всегда гладко и ровно, но получается, и, чего таиться, гораздо лучше, чем у него, опытнейшего профессионала. Волчата действовали по какому-то наитию, и это чувство полностью заменяло им трезвый расчёт, а заодно и опыт. На это, и только на это капитан мог списать все их успехи…