Степные волки

Рита ловко опрокинула свою рюмку и опять молча стала смотреть на меня. Потом спохватилась.

— Если хочешь курить — кури. И мне сигарету дай.

— А ты разве куришь? — удивился я.

— Иногда, под настроение. Как и большинство женщин.

— Ну не знаю… У нас в Москве через одну смолят, как паровозы. Я однажды поинтересовался, почему, ведь вредно. А, говорят, все равно скоро помирать, так хоть немного удовольствия пусть достанется.

— Да ну, ерунда какая! Ты с какими-то ненормальными общаешься у себя в Москве!

— Это верно.

Ну, подумалось мне, все вроде бы сказано. Начинаем молоть откровенную чушь. И что теперь? Встать, зевнуть и, пробормотав: «Спокойной ночи», — слинять в свою комнату? Да я после такого, увидев себя в зеркале, плюну в эту гнусную физиономию! Но не говорить же: «Ты — женщина, я — мужчина. Я хочу тебя!»? Совсем идиотом буду выглядеть.

Женщины — странные существа. Но они все-таки мудрее нас. И Рита это доказала в очередной раз. Не знаю, что за мысли бродили в ее голове, но она, поняв степень моей инициативности, взяла все в свои руки.

— Так, мил друг, — решительно сказала она, — ты уже сидя спишь. Пойдем-ка, провожу тебя до постели.

И повела, как жертвенного тельца на заклание.

Подробности требуются?

Черт меня побери, почему я не могу описывать то, чем занимаются мужчина и женщина под покровом ночи или при полном свете в постели? Этак поэтически: «И он погнал своего огненного коня в ее жемчужные врата». Или проще: «Он повалил ее на постель и вошел в нее, содрогаясь от наслаждения». А то и совсем просто: «Он засадил ей и трахал всю ночь, отвлекаясь только на то, чтобы выкурить сигарету и выпить рюмку водки». Публика очень любит смаковать подобного рода описания.

Да вот ни хрена! «Все леди делают это». Вкупе со всеми джентльменами. Но рассказывать подробности? Увольте! У той же публики что, по-другому все бывает? Ну, может быть, и по-другому, все зависит от внутренней раскованности, от желания и способности доставить партнеру (дурацкое слово, но где взять другое?) максимум наслаждения. Так ведь это дело только двоих, но никак не пускающей слюни публики. Так что не будет здесь сексуальных описаний, разочаруйтесь и расслабьтесь. Могу только сказать, что случилось все. Как в качественном порнушном фильме. Удовлетворены? Одна мысль проходила где-то на заднем плане: «Не приведи господь, сейчас Баркаев со своими придурками нагрянет. Да не должен вроде бы…»

Под утро, когда на улице еще не рассвело, солнце только раздумывало, стоит ли всходить в этой промерзлой декабрьской мерзости или плюнуть и продолжать обогревать усыпанное бронзовыми телами побережье Майами-Бич, я осторожно снял со своего плеча голову Риты, переместил ее на подушку, а сам бесшумно встал, набросил узенький халат и отправился в ванную, покурить. Гнусная привычка — курить натощак, но как иначе собраться с мыслями после бурной ночи?

Итак, запрет шефа я переступил. Оно-то фиг с ним, с запретом. Два взрослых человека вольны распоряжаться собой по собственному усмотрению. Что, лучше бы было, если бы Рита допустила к себе Григория? Вот уж не уверен. Но ведь она живой человек и «ничто человеческое ей не чуждо». Так что пусть дорогой Сергей Афанасьевич спасибо скажет, что на этом месте оказался я, а не кто-нибудь другой. Тут меня прошибло: а что, если хитроумный шеф всю данную коллизию предвидел заранее и умышленно направил меня именно к Рите? С него станется, он бы и шефом не был, если бы не имел такой вот изощренный склад ума. Ну, тогда тем более… Чего голову ломать? Случилось и случилось. А что дальше будет, «об этом я подумаю завтра». Вот ведь не люблю ни роман этот, ни фильм по нему снятый, Скарлет считаю сучкой распоследней. А фраза запала. Она, конечно, американский аналог нашему «Утро вечера мудренее», но звучит не в пример элегантнее. Тьфу, эстет придурочный!

Скрипнула дверь, и вошла Рита. Еще более прекрасная со сна, с рубцом от подушки на щеке, в накинутой на плечи ночной рубашке и босиком. У меня под сердцем шевельнулось что-то пушистое и нежное.

— Дай сигаретку! — потребовала она.

— Не дам, вредно.

— Не жмоться, дай! Все равно помирать, так хоть с удовольствием.

— Я тебе помру! И думать не смей!

Она помолчала, все-таки выудила сигарету из валявшейся тут же пачки, чиркнула зажигалкой.

— Денис, можно я к тебе в Москву приеду?

Я оторопел.

— Дуреха, ты ведь ничего обо мне не знаешь…

— Это тебе только кажется. Конечно, знаю.

— Откуда?

— Отсюда, — она положила ладонь себе чуть повыше левой груди. — Ты не думай, я не навязываюсь. Очень хочется Новый год именно в Москве встретить. Здесь такая скука. Так можно?

Ну что я мог ответить? Отобрал у нее сигарету, затушил вместе со своей и увлек Риту в спальню. Все равно спать было уже глупо…

Глава 14