Степные волки

Внезапно от дверей послышался тихий скрежет, словно ключом робко ковырялись в замке. Мы напряглись, бесшумно поднялись с коек и расположились по обе стороны дверного проема. Я показал Сашке знаками: «Как только откроют — стреляй!» Он кивнул. Грохота выстрела можно было не бояться, пистолет-то — бесшумный!

Царапанье в замке продолжалось. Сашка, посмотрев на меня, удивленно поднял брови. Что за дела? Так неопытный взломщик пытается открыть отмычкой первую в своей жизни дверь. Не походило это на охранников. Пришлось показать Загайнову, что стрелять сразу не стоит, лучше подождать. Но он и так понял, что тут какая-то несуразность. Мы тихо поменялись местами.

Наконец замок щелкнул, дверь стала открываться. Я рванул ее на себя, схватил человека, бывшего за ней, и втащил его в камеру. И только замахнулся, чтобы врезать как следует, тот зашипел:

— Тихо, не бейте, я свой!

Мне удалось придержать кулак. Да, это действительно был «свой» — Артур Стоянов, узник подземной тюрьмы. В пальцах он сжимал кусок стальной проволоки, загнутый на конце — примитивную отмычку. Да, замки здесь вправду были хилые, если и таким предметом их можно открывать.

Выглядел московский журналист далеко не лучшим образом. Черная густая щетина закрывала половину лица — наверняка дома приходилось бриться по два раза на день. Одежда — грязный и вытертый джинсовый костюм. Синяки под глазами, нос смотрит на сторону. А запах!.. Недели две этот человек точно не мылся. Если не больше. У нас подобные типы ошиваются у вокзалов. Окончательно до бомжей не скатились, но находятся на прямом пути к подвалам и чердакам. Остальные из этой компании наверняка выглядят не лучше. Несладко приходится узникам Баркаева, ничего не скажешь…

Я отпустил ворот его куртки. Стоянов доплелся до одной из коек, сел.

— У вас напиться можно?

— Увы. Канализация тут, может быть, есть, а вот с водопроводом туго. Вас что, не кормили и не поили?

— Так, чуть-чуть. Лишь бы не умерли с голоду. Зато били…

Я присел рядом. Загайнов остался караулить дверь.

— Что произошло, почему вас похитили?

Артур со стоном откинулся на стену, стал растирать поясницу. Наверное, досталось и его почкам.

— Мы и сами до конца не поняли. Ну, знал я этого Баркаева в Москве. Там он был обычным чуркой-придурком, охочим до наших баб. Знаете, такие гордые сыны Кавказа: грудь колесом, полный карман денег, гонора — немерено, каждый взгляд в свою сторону принимают за оскорбление. В башке пустота, зато прикид — только западный. Пару раз встречались в компаниях, но я этих уродов принципиально сторонюсь. Даже стараюсь не разговаривать, а то себе дороже окажется. Так разве эти встречи повод, чтобы хватать, прятать в тюрьму и беспрерывно допрашивать? А главное, остальные ребята вообще ни при чем! Они о Баркаева даже не слышали!

— Так что спрашивали?

— Спрашивали! Они выбивали показания! Только последние три дня отстали. Зачем я сюда приехал? Кто меня послал? В каком звании мои товарищи? Идиотизм какой-то! Сто раз объяснил, что заказали материалы о строящемся аэропорте, что от президента этот заказ был. Никакой реакции! Говори им правду и все тут! А где я их правду возьму?

Он опять закряхтел.

— Мы уже все прокляли. Черт нас дернул согласиться писать! И ведь деньги не особенно большие. Были, правда, намеки, на то, что потом нужно быстро сляпать мемуары президента. Но конкретно поговорить не успели. Ночью разбудили, завязали глаза, кинули в вертолет и привезли сюда. Мы даже город посмотреть не успели. Нас хоть всех троих вместе посадили, а Софка вообще неизвестно где. И живая ли?

Мы с Сашкой переглянулись. Да уж живей некуда…

Загайнов спросил от двери:

— А из камеры как выбрался?

— Так вы же замок оставили открытым! — удивился вопросу Стоянов. — Мы стрельбу слышали, взрывы. Потом все стихло, я решил пойти выход поискать. А у ребят уже сил нет. Когда вы в дверь стучали, я так и понял, что к Баркаеву попали. Вот, нашел проволоку, сделал отмычку. Долг платежом красен. Тем более что вы — единственные, кто нас спасти может. Это мы так думаем.

— Правильно думаете, — одобрил Сашка. — Мы — ваша надежда. Только надежде помогать надо. Сил хватит?

— Я-то еще хожу, а вот с ребятами совсем плохо. Даже не знаю, чем мы можем помочь…

— Хотя бы информацией, — перебил я его. — Вы в курсе, где находитесь?

— Не очень. Нам кажется, что в каком-то большом подвале. Очень уж тихо, ни машин, ни собак не слышно.

— А что здесь еще происходит?

— Какие-то исследования. Когда нам поесть приносили, я пару раз видел в щель людей в белых халатах. А один раз в блестящем скафандре.

— Это защитные костюмы, — пояснил мне Загайнов. — Я такие в лаборатории нашел.

— Ну и на фига они?

— Баркаев ставит эксперименты на людях. Завтра он обещал использовать одного из нас. Софку, наверное, уже использовал, — сказал Артур.

— Да жива твоя Софка! — хмыкнул Сашка. — Жива и здорова. С чеченом милуется.

Стоянов воспринял сообщение весьма спокойно.

— Этого можно было ожидать. Она всегда старалась приклеиться к более сильному. Сейчас Баркаев сильнее. Все нормально.